Джен Хадсон - Храбрая леди

Она медленно разжала кулак. На ладони лежало кольцо.

— Это изумрудное кольцо моей матери: отец подарил ей его, когда они поженились. Я думала, что никогда его больше не увижу. — Она все продолжала плакать.

Уэбб лишь осторожно погладил ее по спине.

Через несколько минут она глубоко, с дрожью, вздохнула и отстранилась от него.

— У тебя есть носовой платок?

Он вынул платок из кармана и подал ей. Сахарная Энн вытерла глаза, после чего он улыбнулся и приложил платок к ее носу.

— Ну, давай…

Она громко высморкалась; Уэбб засмеялся, обнял ее и прижал к себе. Боже, как он ее любит!

— Теперь ты в порядке?

— Думаю, да.

— Почему бы тебе не прилечь на минутку и не дать мне осмотреть еще кое-что?

Она посмотрела на него круглыми глазами, как будто он сошел с ума.

— Ты на самом деле спятил? Я не собираюсь ложиться на кровать этой женщины! К тому же я чувствую себя прекрасно. — Она осторожно надела кольцо на палец. — Еще я нашла свою меховую муфту, но, похоже, негодяйка убежала с моим собольим манто и со всем остальным. Ты ведь не нашел алмазную брошь и серьги к ней, не так ли? Это украшения моей бабушки.

Уэбб покачал головой:

— Прости.

— Это, наверное, слишком — надеяться на такую удачу.

Они продолжили поиски, но не обнаружили никаких денег, никаких ценностей, никаких тайников или любых других свидетельств того, что где-то здесь спрятаны деньги. Не было и банковской книжки, которая бы указывала, где эти деньги могут храниться.

— Не думаю, что мы сегодня найдем что-то, — сказал Уэбб. — Завтра, при дневном свете, я вернусь сюда и снова все хорошенько проверю.

— Мы сюда вернемся, — поправила она его.

Он улыбнулся.

— Хорошо, мы сюда вернемся, — повторил он.

Пока они ехали обратно в отель, Сахарная Энн несколько раз зевнула.

— Устала?

— Очень. — Она прижалась к нему.

Как только они вошли к себе в номер, Сахарная Энн сказала:

— Пожалуй, я лягу спать, если ты не возражаешь.

Он поцеловал ее в лоб.

— Я вовсе не возражаю и могу сделать то же самое.

Она бросила сумку на диван, сняла перчатки, шляпу, расстегнула жакет и направилась в свою спальню. Сегодня у нее был адский день, и она устала до изнеможения.

Уэбб налил себе порцию бурбона и выпил, потом налил вторую. Через несколько минут он подошел к двери и открыл ее. Сахарная Энн лежала, вытянувшись на кровати, и тихонько посапывала. Он осторожно закрыл дверь, взглянул на часы и пошел вниз.

На следующее утро поиски оказались не более плодотворными, чем накануне вечером. Соседей слева не было дома, соседи справа только что вернулись в Новый Орлеан из долгой поездки за границу и ничего не знали. Пожилая пара, жившая напротив, ничего не видела и не слышала, однако их экономка дала кое-какие сведения. У Бьюкэйров, оказывается, была пара слуг, которые на них работали и жили в квартире позади дома.

— Однажды утром, перед рассветом, хозяйка постучала к ним в дверь и без всякого предупреждения заявила, что они уволены, а она и хозяин уезжают надолго и вообще могут не вернуться в Новый Орлеан.

— Вы не знаете, где мы могли бы найти эту пару? — поинтересовалась Сахарная Энн.

— Я слышала недавно, что они работают у Паркеров на Сент-Чарльз. Не думаю, что леди сказала правду, — добавила экономка.

— Какая леди?

— Светловолосая раскрашенная леди, которая называла себя миссис Бьюкэйр. Я видела, как она уезжала с сундуками и коробками, но не видела, чтобы джентльмен находился вместе с ней. После этого дня два, не меньше, в доме горел свет.

Узнав адрес Паркеров, Уэбб и Сахарная Энн поехали искать слуг, работавших у Эдварда и его любовницы. Они нашли их быстро, точнее, одну лишь миссис Фонтено; ее муж уехал исполнять поручения миссис Паркер. Миссис Фонтено оказалась болтушкой, которой нисколько не нравилась ее прежняя хозяйка.

— Я служу достаточно долго, чтобы разбираться, что к чему. Она не та, за кого себя выдавала. Дамы по соседству тоже знали это и переходили на другую сторону улицы, когда она шла им навстречу. Эта мымра ненавидела Новый Орлеан и хотела уехать, она все время говорила об этом с мсье Бьюкэйром, но он не обращал на нее никакого внимания и только пил бренди. Мсье отнюдь не производил впечатления счастливого человека.

После нескольких вопросов, когда стало ясно, что миссис Фонтено не знает ничего о личных делах Эдварда и не может ничем помочь, они поблагодарили ее и попрощались.

— Ну, что теперь? — спросил Уэбб, когда их экипаж отъехал от дома.