Сесилия Грант - Разбуженная страсть

Что ж, значит, так суждено. В конце концов, доброе мнение его отца недорого стоит, если оно основано на лжи или недомолвках. И если он окончательно потеряет уважение сэра Фредерика… Что ж, он и так почти всю жизнь прожил без него.

К счастью, у дверей гостиной слуга остановился, не стал представлять его. И ушел, откланявшись. Тео открыл дверь.

Несмотря ни на что, его охватило ощущение радости, как только он переступил порог. Он провел в этой комнате так много приятных часов… И проиграл тут немало карманных денег, играя в шашки с братьями и сестрами. Или просто ничего не делал, в то время как сестры вышивали, а кто-то из младших братьев, любитель чтения, читал вслух.

Сегодня братьев в комнате не было, зато его старшая сестра София отложила вышивку и поднялась с дивана, выражая свой восторг по поводу того, что они оба оказались в городе. Мама тоже присутствовала и тоже была рада. Отец сердечно кивнул ему из-за письменного стола в углу, где всегда сидел, окруженный важными бумагами и другими примечательными вещами.

Пора! Тео извинился перед матерью и сестрой, пересек комнату и сел рядом со столом баронета, положив шляпу на колени.

Его отец всегда казался задумчивым, даже в зрелые годы. Тот же мрачный профиль и глаза с нависшими веками – как на всех его портретах в галерее Браутон-Холла. Жаль, что он полюбил женщину, похожую на нордическую принцессу, так что в результате Мирквуды приобрели слишком уж светлую кожу и светлые волосы.

– Да, слушаю тебя, – произнес сэр Фредерик, по-прежнему не отрывая руки с пером от бумаги.

«Я решил любить его, и пока ему не удалось изменить мое мнение о нем», – сказал себе Тео. Любовь была частью его натуры, и он ничего не мог с этим поделать.

– Я пришел сказать тебе, что намерен поселиться в Пенкарраге. Я отказался от своей квартиры в Лондоне и планирую пробыть в Суссексе все следующее лето. Решил, что ты должен знать об этом.

Отец кивнул, и казалось, его губы вот-вот растянутся в улыбке.

– Привык к этому месту, верно? – спросил он, укладывая перо в специальный желобок на столе. – Работа на земле, да? Что ж, я подозревал, что все именно так и повернется.

Тео в смущении откашлялся.

– Думаю, Гранвилл написал тебе о нашем предприятии. Надо еще очень много сделать для осуществления моего плана, и мне бы хотелось присутствовать.

Он мог бы остановиться, мог бы помолчать. Для его возвращения не было надуманных причин, только искренние. Но за двадцать шесть лет жизни он уже устал избегать неприятностей. В последнее время ему хотелось стать таким человеком, который не прячется от ответственности. Человеком, который стал бы достойным отцом своего ребенка. Поэтому он продолжал:

– Но есть и другая причина. Другое обязательство. – Тео покрутил в руках шляпу. – Дело в том, что я поставил в затруднительное положение одну даму. – В дальнем конце комнаты послышался звон – София уронила ножницы. Значит, все внимательно слушали. Великолепно!

Выражение гордости за сына исчезло с лица сэра Фредерика. Он пристально уставился в стол, и его губы сжались. Он принялся перекатывать лежащее в желобке перо. Наконец он резко поднял голову и спросил:

– Это не та вдова?

Тео почувствовал, как екнуло его сердце.

– Откуда ты знаешь?

– Я попросил Гранвилла следить, чтобы подобных затруднений не возникало. Он заверил меня, что не видел, чтобы ты проводил время с какой-либо женщиной – только с живущей по соседству вдовой. Но он был уверен в ее… благонадежности.

– И он был прав. – Тео снова принялся вертеть шляпу в руках. – Мне никогда еще не было так трудно кого-то соблазнить.

– Хотя бы попытался вести себя прилично в присутствии матери. – Этот упрек прозвучал словно гром среди ясного неба. Баронет оказался в своей родной стихии. – Чего она требует? Денег? Чтобы ты женился на ней?

– Ничего подобного. Совсем ничего. – Теперь – самое сложное. – Она овдовела совсем недавно, так что ребенок может считаться отпрыском ее покойного мужа, а полученное в результате состояние окажется для них вполне достаточным.

– О Господи! Что же это за женщина? – По голосу отца было ясно, что он уже все решил.

– Честная и достойная женщина, которая была потрясена своей потерей и стала жертвой прожженного авантюриста. – Да, прожженного – лучше не скажешь. Тео множество раз повторял эти слова перед зеркалом и теперь в искреннем раскаянии склонил голову, избегая взглядов матери и сестры.

– И в чем же твои обязательства? – Сэр Фредерик откинулся на спинку стула, положив ладони на стол. – Конечно, все это очень постыдно, но если это как бы ребенок ее мужа, то в чем состоит трудность, о которой ты говоришь?