Эмилия Остен: Страсть и расчёт

Понятно. Шотландцы вместе пасли овец на зеленых склонах, а потом решили податься в город на заработки. Оба преуспели, но мормэр [1]у клана бывает лишь один.

– Ясно, – сказал Руперт. – И чем же занимаются эти достойные люди?

– В основном промышленностью, милорд. У Грэхема есть ткацкие фабрики, металлообрабатывающие заводы, причем все они оснащены самым современным оборудованием. Я читал об этих фрезерных станках… впрочем, это излишние подробности. Так как компания находится в Глазго, естественно, что мистеру Грэхему принадлежит и верфь, на которой в прошлом году были спущены со стапелей два фрегата для английского флота. Кроме того, компания занимается инвестициями, в основном в Новом Свете. Не рискует, но всегда остается с прибылью. Как вы видите, ничего предосудительного. Ходят слухи, что «Грэхем и К о» будет участвовать в строительстве железных дорог.

– Неплохо, верно? – Руперту нравились железные дороги, и он всецело ратовал за их строительство – куда как удобнее ехать в вагоне на мягких подушках, нежели трястись в дилижансе по проселкам.

– Несомненно, милорд.

– А за дочерью, надо полагать, Грэхем дает солидное приданое?

– Мисс Луиза – его наследница.

– Наследница? – уточнил Руперт, всем телом подавшись вперед. – У него нет сына?

– Увы, мать девушки умерла рано, а Майкл Грэхем так и не женился вторично. Мисс Луиза, если и не унаследует все средства отца и утратит контроль над компанией после его кончины, все же непременно получит большое состояние, которое позволит ей вести ту жизнь, к коей она привыкла. Говорят, мистер Грэхем в дочери души не чает.

Уильям Адамс наверняка разгадал причину, по которой граф Рэйвенвуд заинтересовался молодой женщиной, однако был достаточно деликатен, чтобы никак это не прокомментировать. Погоня за богатой наследницей являлась у английских джентльменов одним из видов национального спорта, особенно если в кармане зияла дыра, а владелицы огромных состояний не спешили осчастливить господ своим вниманием. Эта игра появилась давно, и к ней привыкли настолько, что даже стали получать от нее немалое удовольствие.

– Благодарю вас, мистер Адамс, – произнес Руперт, вставая, – вы мне очень помогли. Теперь я смогу поддержать беседу с дамами на должном уровне.

– Не сомневаюсь, – пробормотал Адамс себе под нос. Граф сделал вид, что не услышал.

В клубе, где Руперт бывал практически ежедневно, к полудню собралось уже немало джентльменов. Пока жены и возлюбленные просыпались и проводили несколько часов перед зеркалом, дабы сделаться почти идеальными, словно на картинах Томаса Лоуренса [2], мужчины обменивались последними новостями, обсуждали газетные статьи, пили чай (а некоторые – более крепкие напитки, призванные сгладить последствия бурной ночи) и предавались тому восхитительному ничегонеделанию, которое прекрасно само по себе, если, конечно, у вас есть вкус и возможность себе это позволить.

Граф Рэйвенвуд любил клуб не только за пространные разговоры, которые вели здесь образованные люди, но и за ту неуловимую атмосферу благополучия, которая всегда царит в подобных заведениях. Даже если у вас денежные затруднения и кредиторы выстроились в очередь под окнами вашего поверенного (в крайнем случае – под вашими), даже если случилась душевная драма, в клубе всегда можно найти утешение, совет и отдых от мрачных мыслей. Это маленький мужской рай, куда так приятно заходить, еще не вознесясь на небеса. Здесь, среди дубовых панелей и сдержанных картин с изображениями морских баталий, великих людей и успокаивающей природы, среди ароматов кубинского табака и благородного сигарного дыма, зачастую решались важнейшие жизненные вопросы и заключались сделки, в том числе брачные, здесь можно было встретить тех людей, которых не встретишь нигде более.

Клуб «Эймс», в котором состоял Руперт, был невелик и удобен для молодежи – сюда можно было попасть по рекомендации действительного члена клуба, едва вам исполнится двадцать, тогда как во многих местах не разрешалось переступить порог, пока не стукнет тридцать. Иногда граф, желая последовать примеру некоторых своих знакомых, подумывал о возможности членства в нескольких клубах сразу, однако, по спокойном размышлении понимал, что не сможет ни вести столь насыщенную светскую и общественную жизнь, какая для этого требуется, ни платить внушительные членские взносы. На «Эймс» ему хватало, кроме того, здесь состояло немало интересных людей и часто появлялись гости из других клубов – так чего было еще желать?