Эмилия Остен: Страсть и расчёт

После завтрака Руперт решил, что небольшая прогулка не повредит, а потом можно будет заехать в клуб. Стояло восхитительное утро, едва пробило одиннадцать, и шансы встретить кого-либо в большом старом саду равнялись нулю. Слугам из главного дома нечего было делать среди разросшихся розовых кустов и тенистых деревьев, а благородные дамы, если и захотят усладить себя прогулкой, вряд ли совершат ее раньше полудня. Привычки лондонского света во время летнего сезона трудно было назвать непредсказуемыми: поздний подъем, нанесение визитов или прием гостей, а вечером – какой-нибудь бал, поход в клуб, театр или на музыкальное собрание. Поэтому, бредя по дорожке среди кустов, раскинувших свои ветви так, что и пройти было нельзя, не задев их, Руперт не ожидал никого встретить.

И ошибся.

Женщина была в светлом платье – только оно и позволило различить ее силуэт на скамейке под аркой вьющихся роз, принявших в последнее время вид дикий и надменный. Руперт сделал еще пару осторожных шагов и остановился, надежно укрытый тенью зарослей. Незнакомка, сидевшая на скамье, не услышала и не увидела его; пожалуй, даже если бы граф топотал, как индийский слон, он вряд ли привлек бы к себе ее внимание. Девушка была так увлечена чтением, что остальной мир для нее не существовал. Граф еле слышно хмыкнул. Он прекрасно знал подобное состояние – и тоже очень любил погрузиться в мир книги, сидя на этой самой скамье. Какое интересное совпадение!

Впрочем, это одно из самых прелестных укромных местечек в старом саду, поэтому неудивительно, что девушка выбрала именно его…

Она была молода – по всей видимости, младшая из тех двух дам, которые сняли графский особняк и расположились в нем со всеми удобствами. В кои-то веки Руперт порадовался оборотистости Тома и его любопытству в отношении чужих дел: если бы слуга не узнал на кухне о новых жильцах, появление незнакомки в саду оказалось бы для графа полнейшей неожиданностью. Сейчас он смотрел на нее издалека, видел, как она бессознательным жестом провела по волосам, словно пытаясь заправить за ухо выбившуюся из прически прядь, и думал. Девушка подняла голову, окинула окрестности невидящим взглядом и снова обратилась к книге. Страницы она переворачивала быстро, но было видно, что девушка не пробегает строки глазами, а внимательно вчитывается в каждую из них.

Не красавица, отметил про себя Руперт, весьма неравнодушный к блондинкам. Волосы уложены в простую утреннюю прическу, и непонятно, вьются они или нет, – похоже, что все-таки нет. Чем именно утреннее платье девушки отличалось от сотен других утренних платьев, граф затруднился бы ответить, однако оно выгодно подчеркивало ее высокую хорошо развитую грудь – это Руперт разглядел превосходно. Ее сосредоточенное лицо с крупными чертами не имело ни грамма той аристократической бледности, коей любят щеголять некоторые дебютантки; на щеках цвел здоровый румянец, и, ко всему прочему, незнакомка успела где-то загореть. Похоже, ей было все равно, что загар по-прежнему считается слегка вульгарным. Ну и ну.

Значит, это одна из новых хозяек дома. Руперт припомнил, что говорил о ней Том: скорее всего, племянница старшей дамы, та, что без титула, дочка богатого промышленника. Да уж, если отцовских денег без счета, можно не беспокоиться о том, что тебя не примут в большинстве домов, а чтобы приняли во всех, денег должно быть не просто много, а неприлично много. Судя по тому, что дамы без колебаний заплатили значительную сумму за аренду старого особняка и сами обставили пустующие комнаты, перед юной мисс откроются все двери лондонского света. И ни ее несоответствие канонам красоты и поведения, ни ее происхождение не станут помехой для ослепительного дебюта.

Сколько же ей лет? Хм… Наверное, больше семнадцати? Лицо незнакомки было из тех, по которым сложно определить истинный возраст; если дама следит за собою, то подобным образом она может выглядеть и в сорок. Нет, конечно, эта юная леди значительно моложе: сей нежный оттенок кожи и свежее сияние ни с чем не спутаешь. Она, очевидно, не замужем. Ей чем-то не угодило общество в Глазго или она захотела сделать выгодную партию в столице?..

Руперт еще некоторое время разглядывал грудь незнакомки (он бы и рад был осознать, что его привлек в первую очередь духовно богатый внутренний мир девушки и ее склонность к утреннему чтению, но самому себе граф не врал никогда), а затем осторожно попятился, развернулся и в глубокой задумчивости пошел обратно к своему флигелю. Подобное соседство сулило как сложности, так и выгоды.