Кэтлин Вудивисс - Навеки-навсегда

Иван прочистил горло и внутренне собрался, дабы выглядеть как можно пристойнее.

— Прошу вас! Вы должны знать, что царь не пощадит того, кто дотронется до его приближенных. — Он ударил себя в грудь пухленькой ручкой и представился: — Меня зовут Иван Воронский. По просьбе двоюродной сестры государя я сопровождаю княжну Зенкову в Москву… — и показал рукой на Зинаиду. Однако кривая ухмылка не сходила с лица гиганта. Священник заволновался, ибо никакого впечатления на бандита не произвел, и так сильно запаниковал, что следующие слова просто выкрикнул: — Я действую по приказу царя и отвечаю за безопасность этой женщины!

Громила, загородивший дверь, принялся хохотать с такою силой, что это разбило все надежды Ивана в пух и прах. Оправившись от приступа смеха, бандит тут же схватил Воронского за грудки, и тот скорчился от боли.

— Уж не считаешь ли ты себя охраной? Такому скелету, как ты, не одолеть Петрова. Ясно? Подрасти немножко, а потом потягаемся!

Лицо Ивана исказилось, он уже был не в силах скрывать свои чувства. Смесь страха, злости и унижения лишила его дара речи. Но когда разбойник еще раз пригрозил пистолетом, святоша был вынужден подчиниться. Бандит, однако, внезапно ослабил хватку, и Иван сумел сделать глубокий вдох.

Выбравшись из кареты, он упал на землю и в ужасе застыл, заметив целую шайку преступников на лошадях, окруживших их. Куда ни глянь, везде виднелись люди в лохмотьях, с разнообразным оружием, которое они держали в руках, ножнах или на груди. Кучер прижал платок к окровавленному уху и в ужасе смотрел на бандитов. На земле лежал еще дымящийся мушкет, а один из нападающих, сидевший на серой лошади, любовно разглядывал красную ливрею, не выпуская слугу из поля зрения, чтобы тот не посмел воспользоваться оружием. Капитан Некрасов и его люди также были взяты в плен и держались под прицелом. Любая попытка ввязаться в схватку привела бы к гибели всех сопровождающих княжну.

Воронский быстренько решил, что даже такой редкий ученый муж, как он, не заслужит доверия у подобных варваров. При приближении Петрова дрожь снова охватила Ивана, он уже не сомневался, что убийца намеревается посягнуть на самое святое — жизнь.

Однако главарь банды, минуя священника, запрыгнул в карету. Там он уселся на место Воронского и взялся потрошить черный чемодан, который Иван так бережно охранял на протяжении всего пути. Содержимое высыпалось на землю рядом с экипажем.

Священник немедленно вскочил, зная, что может достаться вору. Обнаружив кожаный кошелек и услышав знакомый звон золотых, бандит отшвырнул Воронского. Вытащив кошелек из кучи, громила расплылся в улыбке, подбросив его в воздух, и монеты громче забренчали.

— Отдайте! — вопил Иван, повиснув на гиганте. Но попытка вернуть сокровища оказалась безуспешной, и Воронский тут же прибегнул к своей обычной тактике: — Это принадлежит Церкви. Я обязан привезти деньги в Московскую епархию! Нельзя воровать то, что принадлежит Богу! — фанатично орал он.

— Ага, у маленькой вороны выросли орлиные крылья! — Петров перевел взгляд на женщин, с ужасом следивших за происходящим из двери кареты, и ухмыльнулся Зинаиде: — Эта козявка охраняет свое золото лучше, чем вас, барышня.

Пытаясь найти еще золото, бандит вытащил все вещи Воронского и разорвал черное одеяние на мелкие лохмотья, но, ничего не найдя, набросился на Ивана. Бандит схватил его за грудки и приблизил огромное загорелое лицо к физиономии побледневшего до смертной судороги святоши. Иван дергался, как заяц в капкане, ему казалось, что на него смотрят глаза циклопа.

— А ну скажи Петрову, где спрятал золото! — добивался вор. — Может, тогда я не раздавлю тебя.

Забыв грубость и деспотизм Воронского, изводившего ее все время пути из Нижнего Новгорода, Зинаида не могла позволить, чтобы беззащитного человека убили.

— Оставьте его! — крикнула княжна из кареты. — У него ничего нет, кроме кошелька. Все остальное принадлежит мне! Приказываю, отпустите его!

Петров подчинился, и, почувствовав облегчение, Иван повалился на колени, когда бандит перешагнул через него. Сконцентрировав все внимание на княжне, разбойник широко улыбнулся и, как истый джентльмен, протянул ей руку с толстыми пальцами.

Зинаида, собрав всю храбрость, приняла его помощь и вышла из кареты, хотя ноги дрожали. Однако тут же сделала шаг назад: банда принялась улюлюкать и свистеть, выражая свое восхищение знатной добычей. Такое поведение еще больше напугало Зинаиду. Бандиты быстро спешились и окружили ее, нагло разглядывая боярыню удивительной красоты. Их бесстыдные взгляды раздевали девушку донага.