Шеннон Дрейк - Среди роз

— Они убийцы, Тристан, — тихо промолвил Джон, — Кара за убийство — смерть.

«В таком случае они слишком легко отделаются», — подумал Тристан и пошел прочь, бросив через плечо:

— Повесить их.

Тристан молча скакал во главе отряда, возвращающегося домой. Нет, в поместье, в замок, во владения — только не домой.

Когда он вернулся, кровавые лужи уже исчезли. Тела его родных заботливо обмыли, и священник приготовился к заупокойной службе.

Джон и Томас не отходили от Тристана всю ночь. Он не ел, не пил, не мог заснуть и не проронил ни слезинки. Ненависть и жажда мести клокотали в нем.

На рассвете Тристан поцеловал отца, брата, его жену и ребенка, прикоснулся губами ко лбу бедной жены Томаса.

Лизетту он долго держал в объятиях, приказал, чтобы ее похоронили рядом с младенцем, так и не узнавшим отцовской любви…

На похороны Тристан не остался. Присматривать за поместьем поручил Томасу, а Джона и воинов взял с собой.

Приняв решение еще ранним утром, он направился в Бретань, где Генрих Тюдор, претендент на престол из рода Ланкастеров, собирал войска, готовясь отнять корону Англии у Ричарда III.

Генрих Тюдор наверняка примет его с распростертыми объятиями.

15 августа 1485 года.

— Проклятие! — Эдгар швырнул письмо в огонь и гневно посмотрел на гонца, доставившего его. — Ты хочешь, чтобы я накормил и приютил изменников, стремящихся свергнуть моего короля? Ну уж нет! Только через мой труп! Я сам готов встать под знамена противников этого выскочки Тюдора! Так и передай своему господину, лорду де ла Теру! И пусть от этого замка не останется камня на камне, а грифы выклюют мне глаза! Ступай вон!

Побледнев от страха, гонец поспешно ретировался. Эдгар Левеллин, хозяин замка Иденби, заметил, что дочь удовлетворенно усмехнулась.

— Как жаль, что гонцы неприкосновенны! — язвительно сказал он.

Женевьева, которая сидела перед большим камином в зале, поглаживая по голове огромного пса, негромко вздохнула. Мельком взглянув на свою тетку Эдвину и жениха Акселя, она снова посмотрела на отца.

— Отец, — решительно заговорила она, — пусть все останется, как было. Самые влиятельные герцоги, эрлы и бароны этой страны предпочитают не ввязываться в войну. По-моему, это самое благоразумное решение — затаиться и подождать…

— Подождать? — возмутился Эдгар, уставившись на дочь. Этот рослый белокурый мужчина с чуть тронутыми сединой висками был исполнен сил и рвения, но знал, что дочь не испытывает страха перед ним. Как и он, Женевьева никогда не сдавалась без боя. — А как же честь? Я присягнул Ричарду, когда он взошел на престол, поклялся оставаться на его стороне! И сдержу клятву. Через несколько дней мы присоединимся к королевской армии и вызовем на бой мерзавца Тюдора!

Женевьева, почесывая пса за ушами, снисходительно улыбнулась и иронически переглянулась с женихом. Аксель знал, что Женевьева всегда с удовольствием подтрунивала над Эдгаром.

— Отец, на знамени Генриха красуется алый уэльский дракон! Мы совершаем…

— Нет! Далеко не все уэльские лорды присягнули ему на верность, детка. И не смей дразнить меня!

Аксель, расположившийся у камина, подмигнул Женевьеве. Она ответила ему тем же. Статный, образованный и учтивый, Аксель почтительно обратился к будущему тестю:

— Милорд Эдгар, моя очаровательная невеста сделала разумное замечание. Право, сэр, вспомните Генри Перси, эрла Нортумбрии! Его прадед погиб в бою, выступив против Генриха IV, отец был убит в сражении, а его наследники лишились титула! В 1470 году им вернули титул и владения. И тем не менее сейчас Перси заботится прежде всего о своем роде — независимо от того, кто будет королем!

— Перси встанет на сторону Ричарда, — возразил Эдгар.

— Да, но будет ли он сражаться? — насмешливо осведомилась Женевьева.

— Черт возьми, детка, напрасно я посвятил тебя в тайны политики! — с досадой заметил Эдгар и взглянул на сестру Эдвину со смущенной улыбкой. Он гордился Женевьевой, своей дочерью и единственной наследницей.

Эдвина, не имевшая ни малейшего понятия о политике, растерянно улыбнулась и снова склонилась над гобеленом. Она вышивала его, чтобы украсить спальню дочери.

Женевьева находила, что ее тетка наделена своеобразной красотой. Всего десятью годами старше ее, Эдвина рано овдовела и после смерти мужа переселилась к брату Эдгару. Женевьева полюбила тетку, видя в ней если не мать, то старшую сестру, преданную подругу и олицетворение уюта.