Шеннон Дрейк - Среди роз

— Клянусь Богом и всеми святыми, миледи: вы сдержите свое обещание. Даю вам последний шанс. Уходите немедленно или запомните, что отныне я считаю ваше обещание священной клятвой. Вы исполните ее? — вкрадчиво осведомился он.

Господи, когда же это кончится?

— Да, да! — нетерпеливо выкрикнула Женевьева.

Последовала томительная пауза. Напряжение в комнате нарастало, как перед грозой. Наконец Тристан заговорил:

— Можете начинать. — Заметив недоумение Женевьевы, он пояснил: — Угождать мне.

— Но я… я не… Что вы хотите этим…

— Я хотел бы увидеть редкостный дар, который мне преподнесли. — Женевьева ахнула. — Надеюсь, теперь вы все поняли? Или я выразился слишком витиевато? — Тристан слегка поклонился. — Будьте добры раздеться, миледи.

Он усмехнулся. Ошеломленная Женевьева вдруг заметила, что глаза у него не черные, а синие. Такого глубокого, темного оттенка синего цвета она еще не видела. Ей хотелось броситься бежать в слепой панике, но ноги словно приросли к полу. Положение становилось отчаянным.

Надо что-то предпринять, и поскорее — убедить его снять меч и повернуться спиной к потайной двери. Не раздумывая Женевьева метнулась к Тристану, упала перед ним на пол, обхватила его колени и запрокинула голову.

— Лорд Тристан! — взмолилась она, поняв, что застала его врасплох. Он попытался поставить ее на ноги. — Милорд, я сдержу обещание — иначе мне не спасти своих людей. Я дала вам клятву! Но умоляю вас, снимите меч и позвольте мне потушить свечи! Будьте снисходительны!

В порыве жалости Тристан взял ее за подбородок. «Как она прекрасна, — думал он, поглаживая большим пальцем нежную щеку. — Прекрасна как солнце, особенно в эту минуту, когда волосы расплескались по ее спине, точно сияющий плащ, а глаза наполнились мольбой. Они вовсе не холодные и серебристые; у них легчайший фиолетовый оттенок». Руки, обхватившие его колени, были хрупкими и тонкими, изящными и женственными. От внезапно вспыхнувшего желания кровь застучала у него в ушах. Тристан почти забыл, что перед ним — опасный противник, ибо она могла утолить терзавший его голод. Если он овладеет ею, у него на время притихнет боль в сердце…

— Встаньте, — мягко начал Тристан, но вдруг услышал странный шум. Оглядевшись, он отстранил Женевьеву, бросился к потайной двери, которая начала приоткрываться, и рванул ее на себя. Из-за дубовой панели выскочил Майкл с мечом в руках.

— Майкл! — предостерегающе крикнула Женевьева, но было уже поздно. Ошеломленный Майкл попятился и занес меч над головой. Женевьева побледнела, увидев, что губы Тристана плотно сжались, а лицо побагровело от ярости.

— Брось меч! — приказал он. Майкл вздрогнул. Тристан с лязгом выхватил меч из ножен и нанес стремительный, молниеносный удар. Вместо крика с губ Женевьевы сорвался вздох.

Великан Майкл рухнул на пол, его взгляд остановился, и кровь хлынула из рассеченной шеи.

— Нет! — выдохнула Женевьева, и Тристан обернулся к ней. Никогда в жизни она не видела столь гневного и презрительного взгляда. Она отошла к стене и попыталась подняться на ноги. Тристан медленно приближался. Женевьева следила за ним с отчаянием, близким к безумию, напряженно думая о том, что случилось с Темкином. Оглядевшись, она вдруг увидела чугунную кочергу, но испугалась, что не сумеет нанести верный удар.

Между тем Тристан с мечом в руках приближался к ней. И тут вновь послышался скрип. Тристан быстро обернулся и увидел Темкина, выходящего из другой потайной двери. Темкин, готовый к встрече с врагом, держал меч наготове.

Мечи лязгнули, искры посыпались по комнате. После первого удара враги отскочили друг от друга.

— Женевьева! — вскрикнул Темкин, рухнув на колени от следующего удара Тристана. Он попытался встать, но был сражен очередным взмахом меча. Сердце девушки замерло. Она поняла, что в этом поединке победит Тристан. Темкин бросил на нее беспомощный и отчаянный взгляд. В пылу сражения Тристан забыл о пленнице. Потянувшись, она схватила кочергу, крепко сжала ее в кулаке и начала подкрадываться к Тристану, увлеченному схваткой. Мечи врагов вновь скрестились.

Тристан вдруг почувствовал, что его силы иссякают. Казалось, теплый прилив омывал его тело и утекал вместе с жизненной энергией. Почти готовый бросить меч, Тристан замотал головой, стараясь стряхнуть оцепенение, и вдруг с болезненной ясностью осознал, что его опоили. Мало-помалу вино или яд делали свое дело. Значит, он был недостаточно осторожен и хотя не доверял хозяйке замка, но не думал ;что она способна…