Изобел Карр - Соблазненный обольститель

– Вы не хотите присоединиться к танцующим? – предложил Роуленд, отдав пустой бокал лакею, который тотчас скрылся в толпе. Все, что угодно, лишь бы прикоснуться к ней, хотя бы даже в чопорном, благопристойном менуэте.

Леди Оливия покачала головой. Украшенные бриллиантами шпильки в ее светлых волосах заискрились в сиянии свечей, оживляя высокую напудренную прическу.

– Не сейчас, – проговорила она, переводя дыхание. Ее грудь высоко вздымалась в вырезе корсажа. Роуленд жадно пожирал ее глазами. Боже, какая гладкая белая кожа. Как глубоко нужно погрузить пальцы за вырез платья, чтобы найти сосок? Девир почти готов был поклясться, что с каждым вздохом Оливии у кромки темного шелка показывается едва заметный розовый краешек. Низкий, хрипловатый смех леди Карлоу заставил его поднять взор. – Не будь вы таким смуглым, я бы решила, что мне удалось заставить вас покраснеть.

– Потому что вы поймали меня с поличным, когда я наслаждался зрелищем? – Роуленд снисходительно приподнял брови. Сказочным зрелищем, надо признать. И похоже, леди Оливия прекрасно это сознавала.

– Потому что я застигла вас в тот миг, когда вы вообразили, будто то, что вы видите, принадлежит вам, мистер Девир. Уверяю вас, это не так. – Леди Оливия качнула головой. – И этому не бывать. Никогда. Не прогуляться ли нам по залу? – Продев руку Роуленду под локоть и тесно прижавшись к нему своей роскошной грудью, она скользнула в гущу толпы, окружавшей танцующих.

– Никогда? – Губы Роуленда растянулись в усмешке. – Вы уверены в этом, миледи?

Леди Оливия искоса взглянула на него. Тронутые краской ресницы подчеркивали синеву ее глаз. Роуленду вдруг показалось, будто он тонет. Слабость сковала его. Эта женщина сумела покорить его, подчинить своей власти прямо посреди толпы.

– Вы не забыли условия нашей сделки? – спросила она с холодком предостережения в голосе. Допив свое вино (вернее, его вино), она поставила пустой бокал на узкий комод, украшенный цветами.

– Думаю, нет. – Заставив себя отвернуться, Роуленд пробежал рассеянным взглядом по фигурам гостей. Он медленно вел свою даму в дальний конец зала, к воображаемой цели. – Но мне не кажется, что условия нашего соглашения столь уж строги. Едва ли они определены раз и навсегда.

У Ливи вырвался громкий смешок, и несколько голов повернулось в их сторону. Толпа расступилась, образовав около Оливии и ее спутника небольшой пустой круг. Девир, казалось, не замечал устремленных на них взглядов и оживленного шушуканья, напоминавшего рокот морских волн. Воздух вокруг словно сгустился, потяжелел, наполненный жадным ожиданием, и Ливи почувствовала головокружение.

С изящным поклоном Девир усадил ее на одну из обитых бархатом кушеток, стоявших вдоль стен бального зала. Привычным жестом отбросив назад фалды сюртука, он уселся рядом. Головокружение усилилось, Ливи глубоко вздохнула, пытаясь побороть слабость. Девир – всего лишь мужчина. Один из многих.

– Вы полагаете, что в этом вопросе уместен торг? – спросила она. Пусть флиртует, если ему того хочется. Сказать по правде, игривый разговор с Девиром доставил Ливи удовольствие. Приятная перемена после тихой, уединенной жизни в имении бабушки и тягостного уныния, царившего в доме бывшего мужа.

Девир улыбнулся в ответ на ее насмешку. Оливия рассеянно похлопала себя веером по щеке. Улыбка ловеласа стала шире, и Ливи почувствовала, как щеки заливает румянец. Уступить этому мужчине было бы так легко.

– Иногда «нет» означает «да», миледи.

– Как раз сейчас «нет» означает «принесите мне еще вина», мистер Девир, – обронила Ливи, быстрым движением раскрывая веер. Головокружение, слабость и пылающее лицо в придачу… Ей показалось, что кожа горит под одеждой и пламя вот-вот охватит полотно и шелк, облегавшие ее фигуру. Девир смотрел на нее как на лакомый кусочек, лежащий на блюде. Он так и пожирал ее глазами, словно готов был проглотить целиком.

– Слушаю и повинуюсь, – сказал он. – Я не заставлю вас ждать.

Поднявшись, он протиснулся в гущу толпы. Ливи принялась обмахивать веером разгоряченное лицо. Этим вечером Девир выглядел безупречно, как истинный джентльмен, по крайней мере внешне: волосы аккуратно причесаны, буйные кудри тщательно приглажены. Темный сюртук в тонкую полоску, перчатки и вечерние туфли придавали ему особую элегантность. Но дерзкая улыбка напоминала о коварном пирате, скрывавшемся под маской галантного кавалера. Или о сказочном джинне, если продолжать тему, предложенную Девиром, когда тот процитировал книгу «Тысяча и одна ночь».