Элизабет Торнтон: Нежные признания

Она расправила плечи и выпятила грудь.

— Посмотри на меня, Барнет.

Он посмотрел.

Она не встречала еще мужчину, которого не смогла бы довести до наивысшей точки, только лишь покачивая своими прекрасными формами. И на этот раз Селеста покачала бедрами. Так-то лучше. Теперь она полностью завладела его вниманием. Но как только она подумала, что заполучила его, Джеймс сделал шаг назад.

Он провел рукой по лбу.

— Ничего не выйдет. — На его лице появилась извиняющаяся улыбка. — Дело не в тебе. Это из-за меня.

Кажется, она догадалась.

— Барнет, — проворчала девушка, — разве ты не знаешь, что наилучший способ забыть одну женщину — это раствориться в другой? Я могу помочь тебе забыть.

Джеймс потянулся за своим пальто.

— Скажи это моей бабушке, — сказал он.

Его слова озадачили Селесту, но он достал из своего кармана пачку банкнот, вытащил две купюры, швырнул их на серебряный поднос на буфете и ушел, не сказав ни слова.

Его дом на Сент-Джеймс-сквер находился в пяти минутах ходьбы, и молодой человек направился туда, как лиса в свою нору. В последнее время его мучили кошмары, но чтобы галлюцинации наяву — такое случилось впервые. У него на это была одна и та же слабая отговорка: он слишком много пил, слишком много работал, слишком мало спал. Но в глубине души Барнет опасался наихудшего: либо он постепенно сходит с ума, либо бабушка Макэчеран вцепилась в него своими зубами и никогда уже не отпустит.

Он знал, что сказал бы на это Алекс. Его кузен повторил бы, что сейчас век прогресса, что в каждой сфере знаний, включая медицину, произошел огромный скачок вперед и что ему следует проконсультироваться у одного из тех новых докторов, которые называют себя психиатрами и изучают работу мозга.

Ему не нужен был психиатр, чтобы сказать, что с ним что-то не то. С ним было все нормально до того момента, как бабушка Макэчеран прошептала ему на ухо свое пророчество: «Твоя невеста в смертельной опасности. Ты должен найти ее, иначе она наверняка умрет».

Он не понимал этих слов, пока не начались кошмары. Не невеста, а Макбрайд [4] Созвучные слова: Bride (англ.) — невеста; McBride (англ.) — фамилия Макбрайд. — «неверная Макбрайд», как он привык про себя называть ее. Она обещала ждать его, но эти обещания ничего не стоили. Последние восемь лет он пресекал все мысли о ней, но это было еще до кошмаров. Теперь она не выходила у него из головы.

Дворецкий открыл дверь прежде, чем Барнет успел постучать. Это был Холам, всегда предвидящий желания своего хозяина. Ему было около шестидесяти: невысокий полный мужчина, румяный, с седыми волосами. Единственный недостаток, который Джеймс находил в своем дворецком, — тот слишком много болтал.

— В библиотеке зажжен камин, сэр, и…

Джеймс отмахнулся.

— Не сегодня, Холам. Думаю, я сразу пойду спать.

Он прошел через холл и направился к лестнице.

— Принести вам, как обычно, стаканчик спиртного на ночь, сэр?

Джеймс замялся, стоя на нижней ступеньке, и потер бровь.

— Нет. Не сегодня.

Холам онемел. В кои-то веки…

Поднимаясь по лестнице, Барнет бросил:

— Кофе, Холам. И побольше.

Войдя в свою комнату, Джеймс опустился на стул. Его глаза невольно посмотрели на длинное зеркало в раме, висевшее рядом с большим окном. Стиснув зубы, он поднялся и медленно подошел к нему. Он не осознавал своего напряжения, пока не посмотрел в зеркало и не увидел там ничего, кроме собственной фигуры.

Он робко улыбнулся и покачал головой:

— Выпивка доведет тебя, Барнет, друг мой. Продолжай в том же духе, и скоро окажешься в могиле. — Он отвернулся от зеркала, затем повернулся снова. — Кстати, бабушка, — на тот случай, если ты слушаешь, — коль ты хочешь, чтобы я нашел Макбрайд, тебе придется сказать мне, где ее искать. Она не хочет, чтобы ее нашли. Во всяком случае, я. Она ясно дала это понять. Поэтому, пожалуйста, больше никаких кошмаров и неожиданных появлений. Ты напугала меня до смерти сегодня вечером, когда… ну, не будем об этом. Мужчина имеет право на маленькое уединение, и… — Он замолчал и покачал головой. — Что я несу? Это была всего лишь вызванная алкоголем галлюцинация. Отныне я перехожу на молоко и лимонад.

Выпив кружку кофе, Джеймс почувствовал себя весьма удовлетворенным и достаточно трезвым, чтобы попытаться заснуть, лег в постель и закрыл глаза. Он вертелся, метался в постели и наконец сосредоточил свои мысли на прелестной Селесте. Мужчина должен стоять одной ногой в могиле, чтобы его не сразили ее соблазнительные формы. Поэтому, какое у него было оправдание? Напиток дьявола? Дух силен, а плоть немощна. Но здесь было другое: он хотел чего-то искреннего, а не того, что покупается за деньги; он не видел большой разницы между женщиной из «Золотого Руна» и дебютанткой, желающей поскорее выскочить замуж. Они все хотели его денег. В «Золотом Руне», по крайней мере, он не связывал себя пожизненными обязательствами.