Александра Девиль: Письмо Софьи

И, не слушая возражений Софьи, она потянула ее в дом. Едва присев на диван в малой гостиной, Надежда засыпала Софью вопросами, не дожидаясь при этом ответов. Улучив паузу в ее скороговорке, Софья и сама поспешила спросить:

– А что нового в Харькове? Как поживает местное общество, офицерство? Все ли вернулись с войны?

– Слава Богу, мой Валериан вернулся жив и здоров, да еще и повышен в чине: он теперь майор, – сказала Надежда, с нежностью взглянув на молодого человека. – А остальные…

Тут в разговор вступил Ружич:

– Да, много потерь в наших полках. А среди харьковских знакомых… Поручик Якимов погиб, Цинбалов потерял руку, у Лагунина тяжелая контузия. Заборский получил смертельную рану от взрыва ядра в первом же сражении.

– Кажется, Заборский был твоим врагом, Софи? – осторожно заметила Надежда.

– Может быть. Но я давно его простила. Светлая память всем погибшим воинам…

Женщины опустили глаза и перекрестились. Софья ожидала, что Ружич заговорит о Призванове, но он молчал, и тогда она сама обратилась к нему с вопросом, стараясь приблизиться к интересующей ее теме:

– Скажите, Валериан, могла ли я вас видеть в Вильно? Однажды мне показалось, что вы мелькнули там во главе гусарского отряда.

– Да, я проезжал через Вильно, направляясь за границу. Мне ведь пришлось повоевать и под Данцигом, и под Дрезденом, и под Лейпцигом. Там была настоящая мясорубка, но благодаря Богу и молитвам любимой женщины я остался жив. – Он взял Надежду за руку.

– Нам с Валерианом порою даже неловко, что мы живы, здоровы, недавно счастливо обвенчались, в то время как столько людей погибло, покалечено… – Надежда вздохнула и прижалась щекой к плечу мужа.

– Вы заслужили свое счастье, – сказала Софья.

– А как сложилась ваша жизнь, Софи? – спросил Ружич.

Она рассказала о гибели Павла и его неожиданном завещании.

– Значит, Старые Липы теперь принадлежат тебе? – уточнила Надежда. – И ты не уедешь отсюда в Москву? Мы были бы рады иметь такую соседку.

– И я рада быть вашей соседкой, Надин.

– А не вышла ли ты за это время замуж? – осведомилась молодая дама.

– Нет, но скоро обручусь.

– С Горецким? – одновременно спросили супруги и переглянулись между собой.

– Нет, Юрий женился на другой девушке, но меня это не слишком опечалило. А обручиться я собираюсь с молодым петербургским дворянином Евграфом Щегловитовым. – Софья почему-то постеснялась сообщить, что Щегловитов – вдовец и его женой была ее сводная сестра.

– И ты его любишь? – живо поинтересовалась Надежда.

Вопрос застал Софью врасплох, и она лишь пожала плечами.

– Как странно… – пробормотал Ружич. – А я, признаться, думал, что вы можете сойтись с Призвановым. Когда я встретил его в Германии, он говорил мне о вас. Говорил, что серьезно влюблен и надеется победить в вашем сердце Горецкого. Да, я знаю, что между вами вышла какая-то некрасивая история, но Даниил с тех пор переменился. Это раньше он был донжуаном и повесой, но потом… Он признался мне, что рядом с вами жаждет сменить свою гусарскую свободу на узы брака. И никакая дворянская гордость его уже не останавливала.

Софье сделалось больно от этих слов, и она с трудом выдавила из себя:

– Зачем сейчас об этом говорить? Ведь он погиб…

– Кто погиб? Где, когда?! – воскликнул Ружич.

– Ну как же? Даниил Призванов погиб под Лейпцигом.

– О боже мой, а я уж испугался! – Ружич с улыбкой покачал головой. – Нет, он выжил, хотя был тяжело ранен. Под Лейпцигом была страшная битва, и многих раненых и пропавших без вести посчитали погибшими. Однако Даниила удалось спасти, над ним искусный лекарь колдовал, которого до этого Призванов спас во время обстрела. Да, лечение было долгим, но теперь Даниил жив, здоров, увешан крестами и повышен в звании. Он начинал войну ротмистром, а закончил ее полковником. К тому же его отец, граф Артемий, узнав о храбрости Даниила и разочаровавшись в своем другом сыне, оставил Даниилу состояние и родовое имение под Курском, а Захару – лишь разоренную смоленскую деревню, хотя, по-моему, этот лживый трус и того не заслужил. Потом старик умер, так что Даниил теперь сам себе хозяин, никто ему не указ. Хотя я уверен, что он бы в любом случае не подчинился бы ничьим запретам и женился бы на вас, если бы вы, конечно, были согласны. Еще я уверен, что он вас ищет, Софи. Наверняка уже побывал и в Вильно, и в Москве, а потом, может, и сюда приедет.

Софья слушала жадно, подавшись вперед, задерживая дыхание и не имея сил произнести хотя бы слово. Сердце ее бешено колотилось, и она прижала руку к груди, словно боялась, что оно может выпрыгнуть навстречу ошеломительному известию.