Бертрис Смолл: Рабыня страсти

Ее супруг! Теперь Карим ее супруг!

Процессия торжественно въезжала в ворота дворца, когда Зейнаб тихонько вскрикнула:

— Аллах! Я совсем позабыла о Мустафе! Стоит ему хоть раз меня увидеть, как игре конец! Он же свободно ходит по всему гарему! Аида, попроси Наджу прийти ко мне сразу же, как мы войдем в гарем!

Мустафа и вправду уже поджидал свою новую госпожу. Он выступил вперед, протягивая руку, дабы помочь ей сойти с носилок. Зейнаб грациозно ступила на землю, закутанная с ног до головы, с потупленными очами.

— Добро пожаловать в Малику, княгиня! — торжественно произнес главный евнух.

— Моя госпожа тебя благодарит, — тотчас же ответил Наджа и с превеликой вежливостью объяснил, почему княгиня не отвечает ему сама. Он вовсе не имел намерения с самого начала портить отношения с Мустафою, который был почти что домоправителем и весьма важной персоной.

Им ведь предстояло служить господам вместе.

Мустафа кивнул молодому человеку и в точности повторил слова главного визиря:

— Как это очаровательно…

Их проводили вовсе не в гарем, а совсем в другое крыло дворца. Зейнаб шепнула словечко Надже, и тот обратился к Мустафе:

— Уж не то ли это место, где была убита вся семья князя? Моя госпожа боится призраков… Мустафа повернулся к Зейнаб:

— О нет, княгиня! Старый гарем теперь заперт, и вся та часть здания вскоре будет разрушена. Твои же покои рядом с княжескими — жена должна почивать рядом со своим мужем. Мой господин считает, что тебе будет там удобно, а вскоре будет выстроена новая женская половина…

Та-а-ак, думала Зейнаб, значит, Карим все-таки отнесся с заботой к своей невесте! Она вновь пошепталась с Наджой, и тот сказал Мустафе:

— Госпожа моя вовсе не имеет намерения оскорбить тебя, но просит не входить в эти покои до ее встречи с князем. Когда он должен возвратиться? Она жаждет повстречаться с ним, наконец…

— Князь еще ничего не сообщал о своем возвращении, — вежливо отвечал Мустафа, думая про себя с раздражением, что Карим предоставил другим нянчиться с его молодой женой, а сам… Мустафа отвесил княгине почтительный поклон и удалился.

— Не думаешь ли ты, что его озадачила твоя просьба не появляться здесь? — спросил Наджа. — Он производит впечатление умного и проницательного человека…

— Не думаю, что мы успели пробудить его любопытство, — отвечала Зейнаб. — Мустафа здесь самый умный и осмотрительный. Думаю, он решил, что просьба моя продиктована стеснительностью.

Они обосновались в отведенных им просторных покоях. Тут была и очаровательная маленькая баня, отделанная зеленой и белой фарфоровой плиткой, а в центре красовался роскошный бассейн из зеленого оникса. Дневная комната была светлой и просторной и выходила прямо в сад, как и опочивальня Зейнаб. Потолок был восьмиугольный и сводчатый, поддерживаемый деревянными колоннами, замысловато расписанными руками искусного художника. Пол выложен был бирюзовыми и беломраморными плитками. Стояла тут также и основа постели на великолепном возвышении из душистого сандалового дерева — и похоже было, что окончательная отделка спальни оставлялась всецело на усмотрение новобрачной. Раби и Аида тотчас же принялись распаковывать вещи госпожи и развешивать прозрачные шелковые занавески, а Зейнаб тем временем в сопровождении Наджи изучала остальные комнаты. Они обнаружили еще две небольшие спальни — там, правда, вовсе не было мебели.

— Пойдите к Мустафе и скажите, что вам надобно, — сказала слугам Зейнаб, воротившись в дневную комнату, где уже стояли несколько диванов в роскошной обивке, столы и стулья. — Всем вам должно быть очень удобно Заодно спросите, когда супруга визиря собирается нанести мне визит. Скажите ему, что я хочу узнать как можно больше о стране, где мне теперь предстоит жить, причем до того, как вернется мой супруг и повелитель. — Зейнаб вдруг хихикнула и озорно прибавила:

— Жду не дождусь моей милой Омы!

Ома явилась ранним дождливым утром. Так как ее уже поджидали, то дверь открыла Раби, ибо из всех слуг Зейнаб ее единственную Ома не знала в лицо.

— Добро пожаловать, госпожа, — вежливо сказала Раби. — Моя госпожа ждет тебя. Она просит лишь об одном одолжении: не вскрикивай, когда увидишь ее лицо — это может привлечь внимание Мустафы или стражников.

Что за странная просьба, подумала Ома, но тут глаза ее расширились: в комнату с улыбкой вошла Зейнаб.

— Это и вправду ты? — выдохнула Ома. — Или мне мерещится? Но как…