– Я поеду с тобой, Трешем, – сказал ему друг. – Но уверяю тебя, ты сглупил.
– А я поеду с другой стороны, – вызвался виконт Кимбли. – Чтобы тебя подхватить, когда ты начнешь падать. Но ты молодец, Трешем, – добавил виконт, – Хорошо осадил этого коновала.
Служанка взглянула на герцога.
– Я уже полчаса как должна быть на месте, – заявила она. – Опоздала же из-за вашей идиотской дуэли.
Джоселин хотел сунуть руку в карман сюртука, но вдруг заметил, что на нем по-прежнему лишь рубашка и бриджи.
– Конан, поищи в кармане моего сюртука соверен, – проговорил герцог в раздражении, – а когда найдешь, брось его этой девке, пожалуйста. Полагаю, эта сумма с лихвой покроет ту, что ей платят за полчаса работы.
Но служанка не стала дожидаться подачки. Девушка уже шагала в сторону рощицы, и было совершенно очевидно, что она оскорблена и возмущена.
Барон Поттер, глядя ей вслед, с усмешкой проговорил:
– Хорошо еще, что эти модистки не могут вызывать на поединок пэров Англии. Иначе завтра утром пришлось бы тебе, Трешем, снова стреляться. И знаешь, – добавил он со смешком, – я крепко подумал бы, прежде чем ставить на тебя.
Джоселин промолчал. Эта девчонка не стоила того, чтобы говорить о ней. В любом случае ему сейчас было не до нее. Сейчас герцогу предстояло совершить подвиг – добраться до Гросвенор-сквер, где находился Дадли-Хаус, его дом, его крепость.
Джейн Инглби довольно быстро поняла: здесь, в Лондоне, ей никто не поможет, а той небольшой суммы, что ока взяла с собой, хватит от силы на месяц, даже если считать каждый фартинг. В поисках работы девушка ходила из магазина в магазин, из агентства в агентство. И вот через две недели, когда кошелек ее почти опустел, ей наконец-то удалось найти место помощницы модистки. Работать приходилось с раннего утра до позднего вечера, причем за мизерную плату. Хозяйка же, некая мадам Лорен, отличалась весьма скверным характером. Эта особа, общаясь с клиентами, говорила с ужасным французским акцентом и жестикулировала на французский манер. Оставшись же наедине со своими работницами, она мгновенно забывала французский и обнаруживала прекрасное владение простонародным английским, причем говорила без всякого акцента.
Но как бы там ни было, работа могла прокормить Джейн и даже позволяла оплачивать крохотную комнатушку, которую ей удалось снять в далеко не лучшем лондонском районе.
Вот уже два дня у нее была работа, и сегодняшний день – третий… Но она опоздала. Не хотелось и думать о том, что ее ждет. Даже если бы у нее имелась серьезная причина для опоздания, едва ли кто-то стал бы принимать это в расчет. И уж совсем не приходилось рассчитывать на понимание, если она расскажет мадам Лорен правду.
Все случилось именно так, как и предвидела Джейн. Через пять минут после прихода в мастерскую Джейн Инглби уже покидала ее, и, кажется, навсегда.
– Надо же, – заявила мадам, выслушав объяснения девушки, – два джентльмена дрались на дуэли! Ты что, не в своем уме? Никто больше в Гайд-парке дуэлей не устраивает! Если кому захочется выяснять отношения, сейчас для этого едут в Уимблдон.
Джейн не могла сообщить хозяйке имена дуэлянтов, хотя она запомнила, что к одному из них, черноволосому и надменному, к тому, кого ранили, обращались Трешем. И еще, кажется, кто-то упомянул, что он живет на Гросвенор-сквер.
– Трешем? На Гросвенор-сквер?! – всплеснув руками, воскликнула хозяйка. – Да, это многое объясняет. Более безрассудного и отчаянного джентльмена еще надо поискать, хотя в Лондоне второго такого, пожалуй, и не сыщешь. Он сродни самому дьяволу!
Джейн вздохнула с облегчением. Все-таки ей поверили. Но мадам тут же запрокинула голову и издевательски захохотала. Затем обвела взглядом мастерскую, словно призывая работниц разделить ее веселье. И все захихикали, желая угодить мадам.
– Ты хочешь сказать, что герцогу Трешему потребовалась помощь помощницы модистки? – спросила хозяйка. И тут же, не дожидаясь ответа, заявила:
– Меня не проведешь. Ты шла мимо, увидела кое-что интересное и осталась таращиться, гусыня ты глупая. Скажи, они стащили с герцога штаны, чтобы посмотреть рану? И ты убедилась, что штаны его не ватой набиты?
Работницы снова захихикали, и Джейн почувствовала, что краснеет.
– Так, значит, вы называете меня лгуньей? – напрямик спросила Джейн; в этот момент она совершенно не думала о том, что может лишиться места.
Мадам Лорен даже растерялась от такой неслыханной наглости.
Читать дальше