Тори Халимендис - Больше, чем враги

– Он видит в тебе не просто женщину, Дамочка. Ты для него – некий символ недосягаемого, того, к чему он в жизни не осмелился бы протянуть свои грязные лапы. Звезда с небосклона, внезапно упавшая в грязь к его ногам. Я еще удивлен, что он выжидал столь долго. Должно быть, проверял, не осталось ли у тебя могущественных покровителей. Начальник наш, как и все трусы, предпочитает связываться лишь с теми, кто не в силах дать отпор. И, к сожалению, как большинство ему подобных, весьма жесток с беззащитными. Сегодня он думал, что ты без сознания, вот и позволил себе…

– Нет, – перебила я Дока, начиная трястись от охватившего меня ужаса. – Нет, он понял, что я все чувствую. Он это точно понял! Он уверен, что никто за меня не заступится!

Последнюю фразу я уже прокричала почти в истерике. Док схватил меня за плечи и сильно встряхнул.

– А ну перестала немедленно! Кому сказал, перестала! Я продержу тебя здесь подольше, а там посмотрим, что еще можно сделать.

– С-с-спасибо, – с трудом выговорила я, клацая зубами.

Дрожь все еще колотила меня, но желание крушить все вокруг и бить о стену кулаками утихло. Док прав – пока еще ничего не случилось, а я должна держать себя в руках, дабы не ухудшить свою участь еще больше.

– Успокоилась? – Питерс ласково, как ребенка, погладил меня по голове. – Пойдем чай пить.

Док очень старался сдержать данное мне обещание и задержать меня в лазарете подольше, но через неделю ему все равно пришлось меня выписать. Тем более, что постоянно приносимые им пирожки немало поспособствовали приобретению мною более здорового вида.

– Я распорядился об усиленном питании, – хмуро сказал он, делая отметки в журнале. – И не вздумай делиться своей пайкой с кем-то еще, если, конечно, не хочешь избавиться от товарки – начальник велел охране присматривать за тобой. Поймают ту, что возьмет у тебя в столовой хоть крошку – высекут похлеще, чем Красотку.

Блондинка все еще металась в горячке, раны на ее спине никак не заживали, воспаляясь снова и снова. Док подозревал, что Лютый вымочил кнут в какой-то дряни, но доказательств у него не было. Да и не стал бы он связываться с начальником охраны из-за Красотки.

– А вы не знаете, за что ее так? – впервые за время своего нахождения в лазарете осмелилась спросить я.

– За дурость, – сухо бросил Док. – Должна была знать, раз уж с Лютым связалась, что он теперь над ней хозяин. И ублажать она его должна так, как он прикажет. А дура-девка мало что отказала, так еще и в морду ему плюнула. При свидетеле.

Меня опять заколотила дрожь. Известие о случившемся с Красоткой навевало крайне неприятные мысли о собственной судьбе. Как скоро я опять окажусь в лазарете, на сей раз после побоев? А еще ужасала догадка о том, чего именно потребовал от любовницы Лютый. Раз уж унизили его при свидетеле…

– Я напишу прошение, чтобы тебя оформили моей помощницей, – переменил тему Питерс. – Мне начальник давно обещал выделить кого-нибудь.

– Думаете, согласится? – уныло спросила я.

– Посмотрим. Вроде бы повода отказать у него нет, но когда это Норту Андерсу требовался повод? Для него существуют только собственные желания.

И все же слова Дока хоть и немного, но приподняли мне настроение. Работа в лазарете уж всяко будет легче, нежели в холодной мастерской. Только бы начальник подписал его прошение.

– Эй, Дамочка! – окликнул меня охранник, когда я только вышла на крыльцо. – А я как раз за тобой.

– К начальнику? – едва выговорила я вмиг пересохшими губами.

– Да зачем ты ему сдалась? На свиданку, пришли к тебе.

Странно, очень странно. До визита Двина оставалось еще три дня. Мне стало очень тревожно. Что же могло произойти, чтобы друг решил непредвиденно навестить меня?

Перед моими глазами проносились разнообразные картинки, одна другой страшнее. За несколько минут я успела напридумывать себе столько всяческих ужасов, что даже страх перед Андерсом померк. Оставшееся до домика расстояние я уже бежала, задыхаясь, с колотящимся где-то у горла сердцем. Рванула хлипкую дверь, влетела в жарко натопленную комнату – и замерла. У стола стоял вовсе не Двин. Ноги затряслись, и я, сделав несколько шагов, упала на шаткий стул и молча уставилась на высокого темноволосого мужчину с зелеными глазами. Он, в свою очередь, рассматривал меня с недоумением и молчал. Наконец тягостная тишина надоела мне и я грубо спросила:

– Чему обязана?

Визитер помолчал еще несколько мгновений, пристально вглядываясь мне в лицо, а потом наконец заговорил: