Лесса Каури - Фаэрверн навсегда

– Это честь для нас, Ваше Величество! – горячо ответил Астор, опередив старшего брата. – Приказывайте, мы выполним любое ваше пожелание!

– Любое? – еще более скривив губы, требовательно спросила королева, обращаясь к Викеру.

Тому не оставалось ничего иного, как кивнуть.

– Следуйте за мной!

Атерис резко развернулась и, пританцовывая под неслышимую никому, кроме нее, музыку, направилась к столу. В ее движениях странным образом сочетались озорство и непосредственность ребенка, страстная нега опытной женщины и величие, присущее коронованным особам.

Астор ломанулся следом, будто олень в гоне. На мгновение Викеру стало стыдно за него, а затем он махнул рукой – хоть и кажется брат ему до сих пор смешным белокурым мальчишкой, он давно вырос. Коли сделает ошибку – исправит. Коли не исправит – ответит рано или поздно. Служба на границе ясно показала Викеру, что жизнь никогда не прощает человеческие промахи, не забывая о них даже спустя долгое время.

– Расскажи о себе! – приказала королева, пока Астор наливал ей в бокал воду из кувшина. – Ты – красив, паладин Первосвященника! Давно ли ты служишь Единому богу?

– Два года назад был удостоен этой чести! – поедая ее глазами, сообщил тот.

Королева искоса глянула на Викера.

– А ты?

– Четыре, – лаконично ответил тот.

Явное безразличие женщины к желающему ее мужчине – младшему ар Нирну – его настораживало. Викер ощущал себя дичью, на которую ведет охоту опасный хищник, однако роль жертвы его не устраивала, более того – раздражала. Он предпочитал сам принимать решения.

– Вы чем-то похожи, – продолжала спрашивать Атерис, – родственники?

– Викер – мой старший брат! – снова вылез вперед Астор.

– Викер, значит, – королева задумчиво поднесла бокал к губам, чуть прихватила его край зубами.

Зубы у нее был блестящие, ровные и белые, как отборный жемчуг.

Она осторожно отпила… Прозрачная капля задержалась на нижней губе, вкрадчиво скользнула вниз – по аккуратному подбородку, длинной шее…

Зачарованный дивным зрелищем Астор не заметил, как она опрокинула на себя бокал. Викер замечал все.

Темное пятно расплылось по ее груди. Ткань мгновенно стала прозрачной, облепила тяжелые для такого хрупкого тела полушария грудей. Яркие и крупные соски королевы, похожие на вишни, дразнились, как обнаженные.

– Ох, какая я неуклюжая! – воскликнула она, поднимаясь и позволяя ткани еще более обрисовать контуры тела. – Вся промокла!

– Я позову слуг! – неровно дыша, произнес Астор.

Старший ар Нирн молча протянул Ее Величеству салфетку. Та мгновение меряла его взглядом, затем чуть нахмурилась и повернулась к младшему:

– Мне будет достаточно твоей куртки, паладин, чтобы дойти до спальни… Раздевайся! – приказала она.

И Астор, победно улыбаясь, потянул ремешки доспеха.

Тело страшно ломило, а резь в глазах способна была, казалось, их выжечь. Я приходила в себя медленно, будто выныривала с глубины, по пути возрождая в сознании обрывочные воспоминания о страхе, боли и бесконечном горе людей, вынужденных умирать. Я приходила в себя и плакала беззвучно, и это было всё, чем я могла поделиться с умершими.

– Пей, пей, говорю, – сильная мужская ладонь обхватила затылок, заставляя меня приподняться. К губам была поднесена чашка с ароматным бульоном.

Не столько его вкус, сколько тепло и запах возвращали меня к жизни. Давясь, я выпила всё и, откинувшись на подушку, снова попробовала открыть глаза. Надо мной нависал тёмный силуэт, по мере возвращения зрения становившийся всё более чётким. Красивое лицо, глаза синие, как небо середины лета…

– Пришла в себя, ась? – взволнованно спросили от двери.

– Да. Принеси тёплой воды, она мокрая вся, обтереть бы её!

– Сейчас, мой господин, сейчас!

– Что… ты… делаешь? – слабо поинтересовалась я, когда Викер ар Нирн, откинув укрывающее меня одеяло, принялся стаскивать длинную рубаху, в которую я была облачена.

– Оботру, – невозмутимо ответил он, – ты вся в испарине, это нехорошо!

Я дёрнулась, ладонями преграждая путь его рукам. Но, увы, была слишком слаба, чтобы сопротивляться.

– Ты для меня не женщина, Тами, – пояснил он, стаскивая с меня рубашку и оставляя обнажённой. – Потому уймись и лежи смирно!

Не женщина! Великая Мать, а это мне за что?

– Как… мальчик?

– Розовый весь, как поросёнок! Постоянно спит. Вчера пришёл в себя и попросил воды! С ним всё будет нормально…