Петер Клуг - Лисий Хвост. Красный город. Книга четвёртая

– Итак, Лян Се, ты остаёшься при мне. Послужишь год-другой моим телохранителем. Не волнуйся, более близких отношений я от тебя требовать не собираюсь. Оставайся такой, какая ты есть: твёрдой и прямой. Никаких нежностей ни к кому, даже ко мне. Буду откровенен с тобой: я уже молод и мне хочется, чтобы рядом со мной всегда находился кто-то, кто сможет не только меня защитить, но и помочь. Ли Чаншуай умер, а ведь он был моим ровесником. Не желаю оказаться один, когда меня вдруг хватит удар. Будешь мне ещё и нянькой, но строгой. Для такого рода службы женщины подходят лучше мужчин. В своём шатре я хочу отдыхать и не думать ни о чём.

Смущённая и польщённая Лян Се поклонилась.

– Послужишь при мне, – продолжал Лун, – Потом выдам тебя замуж. Есть у тебя кто-то на примете? Наверное, тоже какой-нибудь офицер?

Лян Се покачала головой. «Нет, он не офицер», – хотелось сказать ей, но, конечно же, она промолчала.

– Не беда, найдём тебе подходящего жениха, – улыбнулся по-отечески император. – Не хорошо человеку быть одному. А женщине тем более.

Она не нашла, что ей ответить и пожала плечами. Впрочем, Лун уже вновь вернулся к делу, отставив брачные планы в сторону.

– Итак, – сказал он, – ты будешь спать и жить в моём шатре. Возьмёшь себе раскладную кровать и поставишь её у входа, так, чтобы не только я мог тебя видеть, но и ты меня. Всё это не отменяет основную стражу, они будут дежурить по своему распорядку. С этим ты ознакомишься сама. Слуги и все прочие тоже остаются, как заведено. Приступишь с завтрашнего вечера.

– Ваше величество, чего ждать? Я готова начать прямо сейчас!

– Нет уж. Приведи себя в порядок с дороги. Вымойся и приведи себя в порядок с дороги. Тебе выдадут новую одежду и доспехи, которые лучше соответствуют императорскому телохранителю, чем то, что на тебе сейчас надето.

Последние слова Лун сказал немного ворчливым тоном и Лян Се покраснела, обратив внимание на состояние своей одежды, и поняв, что она не была в бане с того момента, как в первый день они ночевали в гостинице «Синий журавль» в Тян-Шуне. После этого остались позади дни, когда они прятались в крысиной усадьбе, и много дней в пути. Какая же она дура, припёрлась к императору, даже не удосужившись хотя бы умыться и расчесаться! Как он не выгнал её прочь? Наверное, поэтому он позволил сесть ей лишь на безобразный деревянный табурет, чтобы она не попортила обивку дорогой мебели.

Небрежным жестом Лун отпустил Лян Се.

– Иди, отыщи своих спутников. Сегодня переночуешь с ними. Завтра к вечеру придёшь ко мне во всём новом, чистая и прибранная. Да, и вот ещё что. Это в счёт твоего будущего жалования.

С этими словами он встал, подошёл к небольшому сундучку, стоявшему на походном комоде, и вытащил связку серебряных монет, нанизанных сквозь квадратные дырки на крепкий шнурок. Лун кинул вязанку и Лян Се на лету подхватила её и спрятала за пазухой.

Женщина вылетела из шатра, едва успев напоследок отвесить прощальный поклон императору. Её лицо горело, но пока она шла через лагерь, отыскивая палатку, в которой разместили её друзей, она ещё раз успела всё обдумать. А ведь государь, в самом деле, очень милостивый и добрый правитель. Он и словом не обмолвился о том, что она плохо выглядит, понимая, что вести, которые она доставила, намного важнее, чем её внешний вид. Кроме того, он дал ей время привести себя в порядок и попрощаться со спутниками.

Сердце её ёкнуло. Радость от неожиданного повышения, о котором многие могут лишь мечтать, сменилась грустью. Ей ведь придётся расстаться с Хару. Ах, этот странный мужчина, сколько времени они провели рядом друг с другом, но он так ни разу и не проявил своего расположения к ней. Даже после той краткой минуты в купальне, когда она сама поцеловала его первой, он вёл себя так, словно ничего не произошло. Ну, чуть-чуть теплее, чем обычно. Может быть, она зря тешит себя надеждой? Она далеко не красавица и у неё никогда не было и в мыслях, что кто-то стоящий мог бы обратить на неё внимание. Да и где было им взяться, этим достойным женихам? Всю жизнь Лян Се провела среди воинов и саму себя она считала в первую очередь солдатом, и уж потом на каком-то малозначимом месте – женщиной. Всегда она тренировалась и упражнялась с оружием наравне с мужчинами. Впрочем, несколько десятков других девушек в школе офицеров тоже были под стать ей: такие же фанатически преданные престолу, полностью забывшие о своих личных интересах.

Была уже глубокая ночь, когда Лян Се наконец отыскала нужную палатку. В ней тускло горел один масляный светильник, который почти и не разгонял темноту.