Екатерина Бакулина - Эрлин из Красного Дома

Собраться, да.

Только трясутся руки.

Ничего. У нее есть удобное платье для верховой езды и бриджи. Она ведь поедет верхом?

Переодеваться прямо тут? Оглядывается на Хёнрира, невольно…

– Не бойся, я не смотрю, – говорит он. – Лучше не отходи от меня далеко.

Ничего. Сняв платье, она останется в сорочке, ничего нового лорд Хёнрир не увидит. Эрлин не девочка, чтобы краснеть по пустякам. Быстро. И нужно справиться со всей шнуровкой, несмотря на непослушные пальцы.

– Оделась? Иди сюда. Я хочу, чтобы тоже увидела.

Она не может.

Нет, она подойдет конечно… просто Эрлин кажется, она сейчас умрет, ее сердце разорвется. Ей не хватит сил посмотреть. Ноги подгибаются.

То, что стало с ее мальчиком…

У нее темнеет в глазах.

Хёнрир бросает на нее быстрый взгляд.

– Тебе плохо?

Она зажмуривается, отчаянно мотает головой. Как объяснить? Для него это ничего не значит.

Нужно взять себя в руки.

– Расстели вот здесь, – говорит Хёнрир.

Она расстилает чистую пеленку. Он осторожно поднимает, стирая с тельца кровь, перекладывает.

– Правая рука пострадала больше всего, – говорит он, – кости сильно раздроблены, не уверен, что смогу что-то сделать. Я сейчас постарался собрать то, что жизненно важно – ребра, легкие, внутренние разрывы. Сейчас все срастется, надеюсь, к вечеру… и я отпущу. Замкну все контуры. Потом нужно будет только поддерживать его, подпитывая Силой, ты сможешь и сама, без нитей, через прямой контакт. Еще… шрам на лице – шпорой задело. Выглядит страшно, но это как раз не опасно. Вот с рукой – не знаю…

Эрлин кивает – она поняла.

Все сжимается и каменеет внутри. Кажется, это происходит не с ней, не на самом деле. Она не вынесет.

И она виновата сама. Это из-за нее.

Она виновата во всем.

Лучше бы Аред убил ее.

Лорд Хёнрир поднимает ребенка на руки.

– Идем, Эрлин.

Свельг во дворе. Люди ее мужа и люди Хёнрира. Воины. Никто пока не понимает, что произошло.

Словно во сне все это. Звенит в ушах.

Хёнрир идет чуть впереди, с ребенком на руках, Эрлин за ним следом.

– Держись ближе ко мне, – тихо говорит он. И потом, для всех, громко: – Мы уезжаем!

Эрлин так хочется зажмуриться… так страшно. Их выпустят?

– Лорд Аред? – слышит она. Это Хваль, кажется, один из людей ее мужа. – Что с ним?

– Я убил его, – совершенно ровно, бесстрастно говорит Хёнрир. – Если хотите, можете предъявить претензии в Совет.

– Вы убили его?! – потрясенно…

– Да. Он уже был тварью, вы можете подняться и убедиться сами.

Эрлин видит, как Свельг меняется в лице – ужас в его глазах.

– Эрлин… – шепотом говорит он, отчаянно.

Смотреть Свельгу в глаза сейчас тяжело, Эрлин отворачивается. Она не в силах ничего объяснять.

– Леди Эрлин поедет со мной, – говорит Хёнрир.

Никто не спорит, теперь она его законный трофей и добыча.

Бальдар выходит вперед, младший брат Ареда.

– Вы не можете уехать так, лорд Хёнрир!

– Могу, – говорит он. – Лорд Бальдар, теперь вы глава Желтого Дома, и, давайте, не будем совершать необдуманных поступков. Не стоит мешать мне.

И, вроде бы, никакой угрозы в его голосе, но пробирает озноб. Эрлин чувствует движение потоков Силы, чужая воля сковывает, не дает даже поднять глаза. Они отступают.

Хёнрир подходит к своему коню, легко запрыгивает в седло, все так же, держа ребенка одной рукой, вторую протягивает Эрлин.

– Поедешь со мной, – говорит он. – Сядешь сзади в седло. И держись за меня.

Эрлин не в том положении, чтобы спорить.

Хёнрир помогает ей залезть тоже… у него теплые пальцы, очень жесткие… Эрлин чувствует легкое покалывание магии… выходит так, что она совсем близко, ее колени касаются его бедер, ее грудь – его спины, и ничего с этим не сделать, не отодвинуться.

– Поедем быстро, – тихо говорит он, – так что держись крепче.

И пришпоривает коня.

И Эрлин, которая поначалу так надеялась держаться лишь за его куртку, приходится обхватить Хёнрира за талию, крепко, чтобы не упасть.

Когда они переходят с рыси на шаг, и нет никакой погони за ними, можно, наконец, выдохнуть, разжать руки и отпустить его, Эрлин больше не свалится. Но вдруг судорожно сводит руки. До слез, до истерики. Весь накопившийся ужас последних дней вдруг рвется наружу.

– Эрлин… поплачь, – тихо говорит Хёнрир. – Ничего страшного… ты поплачь, и тебе станет легче.

Она не может. Это слишком, как же она будет вот так плакать, при всех? Недостойно… Но это сильнее ее. Эрлин всхлипывает, почти против воли уткнувшись Хёнриру в спину, словно спрятавшись. Он не возражает против такой вольности. Его спокойная уверенность, тепло его тела – так странно действуют на нее, даже без слов. Слезы сами льются по щекам, не остановить… но действительно легче.