Ксения Мирошник - Ловушка под омелой

Мы с подругой переглянулись, и Ким состроила кислую мину, но все равно вернулась в класс. Миссис Патчис любили все. В свои шестьдесят два она выглядела довольно бодрой, энергичной и собранной. Густые темные волосы смотрелись очень необычно, чередуясь с седыми прядями, которые она даже не пыталась спрятать. Живые, искрящиеся молодостью и задором глаза темно-синего цвета всегда смотрели с интересом. С самого детства я была уверена: ее глаза – это первое, что я увидела, когда проснулась уже не на перекрестке, а в стенах академии. Женщина была худощавой, высокой, с прямой, будто чуть горделивой осанкой. Несмотря на возраст, миссис Патчис считалась одной из самых красивых женщин в академии. Ученики обожали ее за нескучные уроки и за то, что она никогда не повышала голоса. Ну почти никогда. Чтобы вынудить ее накричать на кого бы то ни было, нужно очень хорошо постараться.

– Девочки, – замечая присутствие Кимберли рядом со мной, сказала она, – отнесите Тьяго, пока я соберу свои вещи и закрою класс до восьмого января.

Мы с подругой кивнули и взялись за кольцо с обеих сторон. Оно, вместе с огромным попугаем, было жутко тяжелым, и я не раз спрашивала, почему нельзя просто щелкнуть пальцами и переместить его в комнату миссис Патчис ну или хотя бы заставить его плыть рядом со мной, пока я шагаю по коридорам и лестницам. На это преподаватель неизменно отвечала, что у Тьяго очень тонкая душевная организация и слабый желудок. Он не выносит перемещений и вообще каких-либо магических вмешательств в его размеренную жизнь.

Я никогда не видела, чтобы Тьяго летал, да и вообще совершал хоть какие-то мало-мальски лишние движения, помимо взмахов тяжелыми крыльями в начале и конце уроков. Возможно, именно поэтому он казался таким грузным. Мы с Ким переглянулись и кивнули друг другу, понимая, что деваться все равно некуда. Путь предстоял неблизкий, тянуть смысла не было.

Мы вышли из класса и отправились по коридору, который вывел нас к широкой лестнице. Главный корпус был самым большим в академии, возможно, именно поэтому он так и назывался. А может быть, потому что здесь находились кабинеты магистров, педагогов, занимающихся с выпускниками, огромная библиотека с артефакториумом, общий зал для всех студентов и залы для практических занятий. А также на самых верхних этажах располагались спальни преподавателей и учащихся.

Студенты жили по несколько человек в комнате, мне же досталась отдельная, не очень большая, но и не маленькая комната с прекрасным видом на густой и древний, как сама магия, лес. Когда я повзрослела и стала достаточно самостоятельной, учителя приняли решение поселить меня отдельно. Магистры хоть и не были довольны, но возражать не стали. Само мое присутствие и без того нарушало все установленные сотни лет назад правила. Комната мне досталась на том же этаже, что и у миссис Патчис, только в сравнительном отдалении. Нужно было дойти почти до самого конца длинного коридора и повернуть за угол, там находилось что-то, напоминающее нишу. В этой самой нише и утопала моя дверь. Девочки завидовали мне, а я в свою очередь завидовала им, поскольку жить совсем одной было скучно. Ученикам категорически запрещалось приходить к спальням преподавателей, но мы с Ким нередко нарушали это правило, и я тайком приводила подругу в свою комнату, чтобы вместе переночевать.

– Давай поторопимся, – сказала Ким, подтягивая круг чуть выше, чтобы было удобнее, – я хотела успеть заскочить к Бэтани, чтобы закончить платье к завтрашнему новогоднему балу.

– Времени достаточно, – усмехнулась я. – Тем более загвоздка лишь в том, что ты не можешь определиться с цветом.

– Все не так просто, – фыркнула подруга. – Фиалковый освежает мое лицо, а мятный подчеркивает красоту глаз. Я никак не могу выбрать.

Я снова усмехнулась, но продолжать эту тему не решилась. Кимберли очень серьезно относилась к своей одежде, и ей было действительно важно выбрать правильный цвет для платья.

– И почему нельзя просто сочетать эти цвета в одном наряде? – буркнула я себе под нос и тоже подтянула круг с попугаем, потому что руки уже затекли.

Тьяго недовольно крякнул и взмахнул одним крылом, будто подгоняя нас и повелевая не трясти и не дергать его перекладину. Мимо нас шагали студенты со счастливыми лицами. Их глаза искрились, улыбки не сходили с лиц, и заразительный смех, звучащий то тут, то там, заставлял сердце радоваться. Все ощущали приближение самой главной ночи в году. Для студентов Зимней стужи это не просто бал и елка, это ступень во взрослую жизнь. Именно после новогодней недели наступает пора заключительных испытаний. Январь становится самым ожидаемым месяцем и самым тревожным одновременно.