Джо Беверли: Джейн Остин и поцелуй под омелой

1816 год, канун Рождества

Элинор Карсхолт поблагодарила слугу, закрыла за ним дверь коттеджа и, нахмурившись, посмотрела на выпотрошенного гуся, вино и корзину на кухонном столе. Со стороны сэра Николаса Дэнверса было очень любезно регулярно посылать им гостинцы из своего поместья, но даже спустя год ее гордость протестовала против подобной благотворительности.

В комнату заглянула ее семнадцатилетняя дочь Эми.

— Кто приходил? — Она подбежала к столу. — О, гусь! Апельсины, орехи. Теперь у нас будет приличное Рождество.

— У меня есть кусок свинины и пирог со сладкой начинкой, — запротестовала Элинор.

— Знаю, мама, но это же лучше. Будет почти как в Фортлинге.

Воспоминания об их прежнем доме омрачили обстановку в комнате. Они потеряли Фортлинг-Холл, когда в прошлом январе муж Элинор погиб на охоте. Не слишком неожиданный конец для безрассудного, помешанного на охоте Барни Карсхолта, однако, из-за этого Элинор в тридцать шесть лет осталась вдовой без средств к существованию. Спустя почти год суровая действительность не просто просочилась в их жизнь, а оставила на ней свой глубокий отпечаток. В определенной степени период траура немного смягчал удар, но вскоре он должен был закончиться, и их ожидало принятие неприятных решений.

Эми, скорее всего, придется принять одно из предложений друзей, которые желали им помочь. Вместо того, чтобы танцевать на балах в Лондоне, красавица Эми со своей жизнерадостностью, добросердечием и блестящими темными кудрями станет платной компаньонкой какой-нибудь требовательной старой дамы. Это было невыносимо, но бессонные ночи не приносили чуда. Эми придется работать и отсылать домой часть своего жалования.

— Сэр Николас очень добр, правда, мама?

Элинор взяла гуся, чтобы убрать его в кладовую.

— Иногда даже слишком.

— А разве так бывает? И коттедж этот он нам сдает, не взимая платы.

Барни не оставил после себя сына, а это означало, что теперь Фортлинг перешел его брату. Поскольку у самого Тоби было шестеро детей, о том, чтобы Элинор и ее три дочери остались, при всем желании не могло быть и речи. Он предложил им домик на территории поместья, но гордость Элинор восстала против перспективы жить в бедности там, где она когда-то была полноправной хозяйкой.

Вместо этого она нашла приют у дальнего родственника Барни, аж в целых трех графствах от Фортлинга. Однако вдовья часть наследства едва ли могла обеспечить им здесь нормальное проживание. Убирая гуся в кладовую, Элинор пыталась смириться с тем фактом, что ее милым дочкам придется пойти в услужение. Нет. Должен быть какой-то иной выход.

Она бы снова вышла замуж, если бы новый муж был добр к ее девочкам, но какой мужчина захочет взять в дом немолодую женщину с тремя дочерьми? Она посмотрела в зеркало. Всего год назад она слышала, как ее называли привлекательной, однако она выглядела на свой возраст. Ее единственной надеждой был какой-нибудь вдовец, ищущий мать для своих детей, а таких в окру́ге не наблюдалось.

— Сэру Николасу не обязательно быть таким любезным, если он не хочет, — настаивала Эми, перекладывая апельсины в вазу. — Не обязательно слать подарки или приглашать нас собирать фрукты в его саду…

Материнский инстинкт почувствовал неладное. К чему это Эми вела?

— …или давать нам возможность беспрепятственно пользоваться своей библиотекой. Я очень надеюсь, что ты позволишь, мама.

— Не слишком прилично приходить в Дэнверс-Парк в его отсутствие.

— Или беспокоить его, когда он там.

— Эми, не дерзи.

Эми повернулась от вазы, которую ставила на сервант, к матери.

— Прости, мама, но он сейчас дома. Я слышала в деревне. Он приехал три дня назад со своей сестрой, леди Уитстейбл, и ее семьей. И со своим братом, капитаном Дэнверсом, героем битвы при Ватерлоо [1] Битва при Ватерлоо — 18 июня 1815 года — последнее крупное сражение Наполеона I; явилась результатом его попытки вернуть себе власть во Франции, утраченную после войны против коалиции крупнейших европейских государств и восстановления в стране династии. .

Элинор надела фартук.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты сплетничала с деревенскими, Эми. Иди сюда и помоги мне готовить пирог со свининой.

Эми послушалась, но пробормотала себе под нос:

— А с кем мне еще разговаривать?

Элинор пододвинула к ней несколько морковок, чтобы Эми их порезала; она сочувствовала дочери. Здесь, в Чотэне, они были ни рыба ни мясо. Они не могли притворяться, что они ровня остальным жителям деревни, и не могли позволить себе жизнь мелкопоместного дворянства.