Татьяна Зингер - Правила охоты на ведьму

– С того самого дня, как сбежал, – призналась я. – Нет, ничуть. Всё по обоюдному согласию.

Пришлось кратко, не вдаваясь в постыдные подробности, поведать Всемилу о знакомстве с Лисом.

– Он же воришка… – пытался вразумить меня князь. – Нес ахинею про спасение… А глаза горели, ручонки дрожали… Говорят, пару сокровищниц очистил перед нашей. И мы б не поймали, если б днем не сунулся. Чистый безумец.

– Кого спасти-то собирался?

– Да бес его помнит. Небось обычный набор ворюг: братишку, сестренку, изголодавшихся и несчастных.

– Может, он и не врал, – заявила я, разминая онемевшие ноги

– Ты, я погляжу, человеколюбка?

– Варренолюбка, – поправила я. – Нет, и те, и другие мне даром не сдались.

Вдалеке заухала сова. Я встрепенулась, но успокоилась, погрузившись в пляску алого с золотыми вкраплениями костра.

Утром всё изменится: будет раскалываться голова, свербеть в носу и жечь горло. Пока же так хорошо и уютно, что не хочется и думать о сне.

– Ты знаешь какие-нибудь легенды о ваших краях? – любопытно вопросила я.

– Да их много, – Всемил почесал лоб. – Так и не вспомнить.

– А я слышала сказки о существах ростом в три сажени. – Я придала голосу загадочности. – Якобы они пожирают несчастных путников, забредших в их пещеры. Надвое раздирают туловище и щелчком раскалывают голову.

– Великаны? Читал где-то, глупости. Если они такие высокие, то почему не видно их макушек? Это как с вивернами. По легендам – были, а на деле – никаких доказательств.

– Ну-у, не скажи-и, – провыла я. – Вдруг спят? Великаны. Виверн-то явно не существует.

Всемил лукаво посмотрел на меня, я недобро прищурилась в ответ.

И вдруг на колени что-то прыгнуло. Вцепилось острыми когтями в кожу, взвыло бесовским гласом. Я завопила от ужаса. Всемил чуть не рухнул в костер. Лис подскочил и, широко распахнув глаза, выставил нож, готовясь к атаке.

– Что случилось?! – гаркнул он.

– Не знаю, – я дрожала. – Что-то… Кто-то… Оно уползло…

Не так далеко, как хотелось бы. Рядом со мной, навострив уши, вздыбилось жуткое, черное чудище с длинным мышиным хвостом.

Спутники хохотали до слез. Около меня сидел кот. Кот по имени Кот. Животное решило, что угроза миновала, поэтому облизывалось, выгибаясь и вытягивая вперед левую лапу. Как он нашел нас в глуши? Отвратительное, мерзкое создание!

Но кот, потершись о мой «кокон», заурчал с такой нежностью, что у меня пропало желание подвешивать его за хвост.

Вот и собралась компания. Так тасует карты богиня судьбы. Если чародейка, то с котом. Если лес, то мрачный. А если я, то с целым ворохом проблем.

Вспомнилась песенка про веселого утопленника, любимая деревенскими детишками. Теперь я понимала его радость. Он уже умер. Ему нечего терять.

***

До утра мы не уснули. Мужской пол в лице трех разномастных, но одинаково противных существ, долго насмехался и «пугал» меня. Я, взбесившись, пригрозила шутникам испепелением, но те растеряли веру в «могущество колдуньи», а потому ржали надо мной в голосину. В итоге я, как любая приличная девушка, просто обиделась и показательно ушла спать за соседние кустики. Вскоре, вздрагивая от шорохов и промерзнув до костей, решила, что на первый раз негодяев можно и простить.

К полудню сбылись худшие предсказания: глаза горели от солнечного света, звуки приносили нестерпимое желание утопиться. Вдобавок голод стучал по ребрам огромной костяной ложкой.

Хоть кто бы поинтересовался здоровьем. Нет, вру. Интересовались.

– Как себя чувствуешь? – Ко мне присел встрепанный Лис.

– Плохо, – со слезами пробормотала я.

– М, это хорошо, – бездумно покивал варрен, не вслушиваясь в моё нытье. – Как обстоят дела с завтраком?

– Мне откуда знать? – подбоченилась я.

– Ну, ты – женщина, – Лис выдал глупую улыбку. Ему поддакнул сосредоточенный Всемил, пытающийся скатать одеяло в трубочку, которая бы влезла в сумку.

– А вы – мужики, – парировала я. – Бесполезные, между прочим. Я вам из грязи стану готовить?

Лис пожал плечами и куда-то ушел.

– Как ты вообще умудрилась впихнуть в сумку столько вещей? – пыхтя, вмешался князь. – Это же невозможно!

Ха! Я знавала девушку, которая в своих прелестях умудрялась носить мешочек с деньгами. Увесистый мешочек. В маленьких прелестях.

При беглом осмотре выяснилось, что Всемил растерял былой лоск. Под белоснежной кожей глаз залегли сероватые тени, в волосах затесались опавшие листья. Предполагаю, что и мне далеко до столичных див, но, пожалуй, не будем о грустном.