Ляна Лесная - Дыхание ветра

– Что?.. – произнесла отрешённо.

– Ты последнее время какая-то рассеянная, – сказал отец.

– Да? – переспросила удивлённо.

– Я тебя уже который раз спрашиваю, когда ты собираешься садиться за уроки?

Отец всегда очень строго следил за моей учёбой, интересовался оценками, домашними заданиями. Ему очень хотелось, чтобы по окончании школы я поступила в престижный вуз и получила хорошее образование, а потом и высокооплачиваемую должность. Сам всего этого он с детства был лишён. Его родители погибли, когда ему исполнилось всего двенадцать лет. Воспитывала его тётка, у которой помимо него было ещё двое своих детей. Жили они очень бедно, поэтому мой папа при первой же возможности пошёл работать, а получить хорошее образование не успел.

Очень часто мы с родителями беседовали об учёбе, моих успехах, строили планы. Родители гордились мной, и мне не хотелось их подводить. Стараясь соответствовать их надеждам, я всегда прилежно училась, хоть и позволяла себе тихо школу ненавидеть.

– А, уроки… – протянула я. – Сейчас пойду.

Вдруг на моём телефоне, который лежал там же на диване, раздался звонок. Взглянув на экран, я обомлела, не решаясь ответить.

– Анюта, звонят! – сказал папа, думая, что я не слышу.

– Пусть звонят, – ответила тихо.

– Кто это? – спросил папа.

– Никто!

– Если это никто, тогда зачем дала свой номер? – продолжил пытать он.

– Андрей, оставь девочку в покое, – сказала мама. – Не хочет ребёнок ни с кем говорить. Настроения у неё нет! – а затем поинтересовалась, обращаясь ко мне: – Анюта, ты не заболела? Ты что-то бледная и совсем вялая .

– Нет. Не заболела, – сказала я, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно бодрее.

– Может, покушаешь чего-нибудь?

К слову, мама всегда старалась меня накормить. Ей казалось, что я слишком худая и бледная. Всё по той же причине: в детстве и в молодости матери жилось тяжело, и она знала, что такое нужда. Это теперь в нашей семье никто ни в чём не нуждался благодаря упорному труду моих родителей.

– Нет, мам, не хочется, – сказала лениво.

– Ну, тогда за уроки! – согласилась она.

Я отправилась в свою комнату, уселась за стол, на котором были разложены учебники, принялась за параграф по истории, но, как ни старалась вникать в чтение, сухо изложенные факты совсем не запоминались. Дурацкие мысли мешали сосредоточиться на чём-нибудь. С горем пополам выполнила письменные задания, а устные решила отложить до лучших времён.

Родители перешли в зал, включили телевизор, где начинался их любимый сериал. Вышла к ним, села рядом с мамой на диван и, пытаясь отвлечься, невидящими глазами уставилась на экран. Так и просидела до позднего вечера, не вникая в сюжет фильма.

Ночью плохо спала, несколько раз просыпалась и долго не могла уснуть. Встала в плохом настроении, чувствуя себя разбитой.

Показалось, что заболела, но высокой температуры не было. Пришлось собираться и идти в школу, как бы сильно не хотелось прогулять.

Словно робот, на автомате оделась, умылась, выпила кружку чаю, взяла свой рюкзачок и, так как Ваня уже умчался, поплелась одна, аккуратно обходя лужи и стараясь не выпачкать обувь в дорожной грязи.

Угрюмые тучи, низко нависшие над землёй, и ни на секунду не прекращающийся дождь соответствовали моему мрачному настроению.

Оставив мокрую куртку в раздевалке, стала подниматься по лестнице на второй этаж, успокаивая себя глупой надеждой на то, что Алекс не появится сегодня в школе, но, в то же время, страстно желая его увидеть.

Подойдя к кабинету истории, перевела дух и смело шагнула через порог. Алекса не было. Облегчённо выдохнула и спокойно прошла к парте. Не успела сесть, тут же кто-то плюхнулся на стул рядом со мной.

Не поворачивая головы, поняла, что это не Александр. Парень, находящийся рядом, очень шумно дышал и грохотал стулом, пытаясь привлечь внимание.

Частично по поведению, частично по запаху сигарет догадалась, кто это. Валерик Глухов, самый противный из неразлучной четвёрки, которая считала себя элитой школы. Резко повернулась и уставилась на него самым надменным взглядом, который смогла, словно маску, надеть.

– Не заблудился? – ляпнула зло.

– О, Анка, – сказал Глухов так, будто только что меня увидел. – Будем дружить? – его голос звучал нарочито громко, а глаза оценивающе бегали по мне, отчего стало неуютно и мерзко.

– А ты умеешь? – брезгливо поморщившись, ответила вопросом на вопрос.

– Я много чего умею, детка! – явно намекая на что–то пошлое, выдал он. – Ты даже не представляешь, что! И как!