Олеля Баянъ - Судья королевского отбора

Верховый жрец проводит нас через храм, и за скульптурой обнаруживается ещё одна дверь, войдя в которую мы оказываемся в коридоре с низким потолком. Создаётся впечатление, что мы перешли в пристройку к храму. Мои мысли подтверждает вид из окна, где я вижу белоснежные стены храма с прозрачным куполом, искрящимся золотыми искрами.

Мы проходим пару коридоров и лестничных пролётов, прежде чем оказываемся в коридоре с рядом дверей по разные стороны.

– Ваша келья, ваше судейшество, – Сава останавливается перед третьей дверью слева. – Располагайтесь и отдыхайте. Ужин вам принесут чуть позже, – сообщает он и уходит.

Я успеваю только раз моргнуть, как жрец уже исчез. К моему нескрываемому удивлению, фельтмаршалок открывает передо мной дверь в комнату. Кивком благодарю его и захожу.

Горячие мужские ладони обжигают щиколотки. От неожиданности я взвизгиваю и подпрыгиваю. В этот момент чужие руки забираются под плащ и поднимаются вверх по ногам. Я пытаюсь развернуться и скинуть наглые конечности, но крепкие объятья не дают этого сделать. Меня ощупывают с ног до головы, каждый сантиметр моего тела. Проворные пальцы исследуют даже интимные места. Тут я не выдерживаю и начинаю брыкаться, покрывая нахала нелитературными словами.

Ещё один миг, и меня освобождают из стального захвата. Я отскакиваю, поворачиваясь к наглецу лицом, и разъярённо шиплю:

– Что вы себе позволяете?

Солдафон невозмутимо пожимает плечами и отвечает сухо:

– Всего лишь досмотр. Меры безопасности, – достаёт из кармана брюк платок и вытирает руки, словно испачкался.

Закончив, его самоуверенное нахальство кладёт платок обратно в тот же карман и одновременно вынимает из другого перчатки.

Именно в этот момент я подлетаю к нему и залепляю ему звонкую пощёчину за оскорбление. Ударила я сильно, аж руку обожгло. А ему хоть бы что! Даже головой не дёрнул.

Он переводит на меня взгляд, полный ярости, и шагает вперёд, нависая надо мной. Будучи среднего роста, я чувствую себя маленькой, хрупкой на его фоне. На мгновение кажется, что сейчас мне прилетит в обратную, но фельтмаршалок медленно, очень медленно моргает, гася пламя бешенства, горевшее в зрачках голубых глаз, после которого остаются угли раздражения.

– Я обеспечиваю безопасность судий, участниц и короля, – медленно произносит его высокопревосходительство. – Если потребуется залезть в потаённые уголки вашей души, Полина Андреевна, я это сделаю. И радуйтесь, что осмотр прошёл за закрытыми дверями, а не прилюдно, – и чеканя шаг выходит из кельи, хлопнув дверью.

Хам!

Оставшись одна, я осматриваюсь в комнате. И первое, за что цепляется глаз, – красное платье, лежащее на кровати. Под ним оказывается нижнее бельё, похожее на то, которое носили у нас в конце позапрошлого века. Я так решила, потому что бывала на выставке, посвящённой истории нижнего белья. Красные кожаные туфли стоят возле кровати.

В келье помимо постели стоит стол передо окном и стул. Слева от двери вертикальная вешалка с плечиками. Рядом с ней неприметная дверка, за которой скрывается уборная.

Кошусь на входную дверь и облегчённо выдыхаю. На ней обнаруживается замок по типу шпингалета. Не бог весть какой, но всё-таки препятствие для вора или этого фельтмаршалока. Задвигаю маленькую задвижку.

Быстренько переодеваюсь. Повезло, что платье сбоку зашнуровывалось.

Подхожу к столу и сажусь на него, забираясь с ногами, но без обуви. Подвигаюсь ближе к окну, чтобы рассмотреть другой мир. Многого не увижу, но хотя бы понять, куда меня забросило.

Однако меня ждало разочарование. Окно выходит во двор храма, где ходят одни жрецы в одинаковых одеждах. Иногда среди них мелькают военные в синих мундирах. Пару раз я видела фельтмаршалока, делавшего странные пассы перед закрытыми воротами. От его рук исходили круги-импульсы, колебавшие воздух.

Я наблюдаю за ним, прилипнув к окну. Мне, как ребёнку технического мира, крайне любопытно узнать о магии.

Едва великий князь заканчивает, как окидывает взором здание, где находятся кельи. И мы с ним сталкиваемся взглядами. В его глазах читаю надменную неприязнь. Я отворачиваюсь и слезаю со стола, чтобы улечься на кровать и предаюсь размышлениям.

С одной стороны, оказаться в другом мире – невероятное везение. Вряд ли кто этому поверит, поэтому по возвращению буду помалкивать об этом путешествии. Только это везение омрачил факт облапывания меня мужланом. С другой – как объяснить родным, друзьям и ученикам своё долгое отсутствие? Вряд ли отбор быстро закончится. Не признают ли меня за прошедшее время погибшей? А сколько нервов и времени придётся потратить, чтобы восстановить все документы!