София Устинова - Чёрное сердце. Часть 2. Смерти вопреки

Долго бегать не удастся. Теперь на меня открыта охота. Чтобы вернуть Ивакину, отпущено не больше суток.

Выезжаю на трассу и гоню, выжимая все лошадиные силы, что есть у авто. Скоро Питер. Что делать? С чего начать? Никитин бы помог… Подсказал… Направил… Гневно бью по рулю, едва не завопив в голос.

А-а-а… Хрень! Убили такого ангела! Твари! Паскуды! Как и почему его душа у меня – не соображаю. Понятно, что Сашиэль завещал, но с чего? Почему?..

Вопросов море, ответов нет, как, впрочем, и времени их искать.

Иолла! Остаётся только она. Она меня вернула, по крайней мере, не давала душе уйти далеко, когда умирал. Набираю её номер:

– Да, мой хороший, – взволнованно тараторит ангел.

– Всё плохо! – бросаю на рваном выдохе. – Никитина больше нет, но его душой на небесах не воспользуются. Она во мне… – молчу пару секунд. – Витка… тоже мертва… – слова застревают в глотке.

– Ты где?.. – сухо отзывается Иолла.

– Еду… К тебе…

– Я на работе! Жду!

Хорошо, что полиции не встречаю. По городу еду на грани «нарваться на ДПС». Сворачиваю к уже знакомой больнице, – сюда привозил Ивакину после покушения в ресторане. Иолла тогда колдовала над спящей Виткой – помогала заживлять раны. Лечащий врач долго поражалась: «Как быстро пациентка идёт на поправку. Регенерация – потрясающая! Вот бы всем так…» Ещё бы, ангел высиживал несколько ночей, расходуя свои силы, лишь бы Ивакина быстрее встала на ноги. Работала на износ. Была никем не замеченным, тайным спасителем. Она – лучик солнца в непроглядном мраке. Сокровище, бесценность которого не осознать, пока не встретится на пути. Единственная моя надежда…

Тащу Витку на руках в приёмное отделение. Иолла встречает в дверях:

– Скорее! – указывает на каталку. В коридоре сравнительная пустота. Ангел явно постаралась избавиться от свидетелей. Машет, куда следовать. Укладываю и везу по коридору, едва поспевая за Иоллой. Хорошо, недалеко. В следующем коридоре ангел распахивает первую же дверь. Вкатываю Ивакину в небольшую комнату.

– Что случилось?.. – шумно дышит за спиной Иолла. Подходит к Витке. Приподнимает веки, всматриваясь в глаза, выискивает пульс, нет-нет, да и поглядывает на меня.

Бережно поправляю голову Ивакиной, провожу дрожащей ладонью по бледной щеке, убираю тёмную прядку, выбившуюся из косы и прилипшую к заостренному подбородку. Только сейчас замечаю, что руки вымазаны кровью. Наспех утираю о свою футболку:

– Я виноват… – Мысли кружатся в беспорядке, даже забываю, о чём говорил.

– Её убил ты? – осторожно уточняет Иолла.

– Да! – взрываюсь с горечью. – То есть, не собственноручно, – угнетённо поправляюсь, – но из-за меня! Ваал хотела убить меня, а Витка… – потерянно мотаю головой. – Подставилась под кинжал… – умолкаю, задыхаясь от боли разъедающей сердце. – Спаси её!

– Не могу, – виновато шепчет Иолла, будто извиняется. Нежно касается моих волос, во взгляде столько сострадания и участия, что невольно злюсь. Скидываю старческую руку:

– Почему? Меня спасла!..

– Нет, – с безмерной теплотой отзывается ангел. – Я помогала твоей душе далеко от тела не уйти, а остальное сделал Сашиэль. И то – последние силы отдал.

– Тогда верни её душу и не отпускай далеко. Задержи… – голос срывает на мольбу.

– Зепар, – сокрушаясь, ласково протягивает Иолла. – Я слаба. У меня больше нет сил…

Защита! Хаотично вспоминаю, и быстро распахнув куртку Витки. Вытаскиваю из-за пазухи камни, шкатулку с кинжалом, ловушку для душ.

– У меня есть вот это… Из этого, что-то может пригодиться? – отдаю Иолле. Ангел на миг светлеет.

– Не уверена, но попробую… – дрожащими руками забирает камни и прытко суетится по палате. Успеваю содрать с Виты куртку, обрабатываю глубокую рану на спине. Кровь уже не хлещет, но и корочки не образовывается. Края взбухшие, побелевшие.

– Выставлю камни по обе стороны, – бубнит Иолла. – На время прикроют нас от демонов и ангелов. Но времени нет, Зепар. Скоро нас будут искать и мои сотрудники. Я всего лишь медсестра, а помогла окровавленному мужчине с обездвиженной женщиной на руках. Вся больница встанет на уши!

Отстраняет меня. Спешно возится с Витой – заживляет рану, точнее, прижигает пальцем. Колдует, водит руками вдоль тела, чуть дольше останавливается над грудью. Ивакина всё равно не выглядит живой – бледная с синюшными губами.

– Прости, – убито бубнит Иолла. – Она очень быстро сдалась! Не хотела жить… Словно, не видела смысла… Зепар? – воздевает на меня пронзительно синие глаза ангел. В глубоких озерах мелькает негодование. – Ты дал ей усомниться в твоей любви?