J. R. Crow - Роскошь и тлен

Ян дружески похлопал девушку по плечу, присел на кровать… потом резко выхватил пистолет и почти не целясь пальнул в одного из уцелевших драконов на занавеске.

– Бесит, бесит, – он сердито постучал пистолетом по своему черепу, словно пытаясь выбить оттуда какую-то мысль. – Я опять становлюсь сентиментальным! Это так на меня непохоже! Опять опиум разбавили, дармоеды чёртовы!

Вскрикнув от неожиданных выстрелов, девушка отскочила от кровати. Лишь когда она немного отошла от шока, то решилась продолжить разговор:

– Послушай, раз я тут застряла, то, может быть, поможем друг другу? Мне нужна будет крыша над головой, еда и… – она посмотрела на всё ещё дымящийся ствол, – защита. Я помню, что ты сказал о моём везении.

Вспышка прекратилась так же быстро, как и началась. Ян заткнул пистолет за пояс и как ни в чём не бывало ответил:

– Это само собой разумеется. Иначе бы я пристрелил тебя под тем самым мостом. Ты мне расскажешь про свой мир, про эти ваши «технологии», во что одеваются, что едят и как убивают время, не сразу, нет – постепенно. А я позабочусь о том, чтобы тебя не прикончил и не проклял кто-нибудь другой. Идёт?

– Идёт, – тихо произнесла девушка, протянув свою руку для рукопожатия.

Ян немного удивился – ни здесь, ни в его мире не было принято пожимать руки женщинам, но всё-таки крепко сжал протянутую ладонь. Заключив таким образом сделку, Эмили пристроилась на кровати рядом с ним и поинтересовалась:

– Но а что сейчас? Чем мы сейчас займёмся? Да, и если мы пока не собираемся на улицу, не мог бы ты всё-таки снять этот пыточный предмет?

Ян покровительственно улыбнулся и с усмешкой спросил:

– Я всегда думал, что раздеваться лучше в своей комнате. Или ты собралась жить здесь? Непритязательные же у тебя вкусы, пташка. Но так не пойдет, к вечеру в мой клуб завалится пара десятков клиентов, а я не могу позволить себе терять прибыль из-за того, что моей гостье нравится эта безвкусица. Поэтому, если не возражаешь, я покажу тебе номерок поприличнее.

– Я не собиралась жить тут, – пояснила девушка. – Просто я думала, что раз не выйду сегодня из твоего дома… – и мысленно споткнулась на словах о клубе. – Постой. У тебя есть клуб, и ты утром что-то прятал… Ты наркоторговец, что ли?

– Я предпочитаю «торговец счастьем», – ухмыльнулся Ян. Повинуясь внезапному порыву, он приобнял Эмили за плечи, а свободной рукой обвёл комнату с таким видом, будто хвастался королевским дворцом: – Всё это мы повесили не просто так. Когда на город спускается ночь, достаточно двух затяжек, и аляповатая дешёвка превращается в образец упаднической роскоши, загадочной и непостижимой, как и само состояние опьянения. Это и есть мой дом – другого у меня нет. Но мы уже достаточно тут засиделись.

Он поставил девушку на ноги и тут же отпустил – смущать её Яну, похоже, надоело: шутка, которая повторяется постоянно, перестаёт быть забавной.

Поэтому он просто сгрёб с дивана разбросанные джинсы и футболку и махнул рукой, предлагая следовать за собой.

За дверью открывался коридор – узкий и неухоженный, с почерневшими досками на стенах. Ян прошёл несколько шагов, свернул за неприметную занавеску, за которой скрывалась лестница. В этом странном месте Эмили ожидала увидеть что угодно, но всё равно не угадала.

Третий этаж отличался от двух предыдущих: одна стена по-прежнему была чёрной, зато другая – идеально обработана и декорирована «под Китай». В этой стене было три двери.

Ян распахнул одну из них, открывая небольшую – намного меньше предыдущей – комнату, выдержанную в традиционном китайском стиле. Пара комодов, на одном из которых стояла ваза из цветного стекла, невысокий столик в окружении аккуратных подушечек и разрисованная ширма, за которой скрывался толстый матрас, покрытый вышитым одеялом. На углу ширмы сиротливо висел шёлковый халат с бабочками. Сразу было понятно, что эта комната не предоставлялась для уединения гостям сего заведения.

Ян небрежно бросил одёжку на порожний комод и с некоторой долей мальчишеской гордости спросил:

– Лучше?

– Это жилая комната, верно? – решила предположить Эмили, переведя взгляд с пёстрой ширмы на владельца клуба. – Значительно лучше. Даже не верится, что я ещё в Лондоне, а не в каком-то китайском городе типа Пекина. Это твоя комната?

– Твоя, – мило улыбнулся Ян. – Моя по соседству.

Но он был бы не он, если бы не дополнил свою речь чем-то, что с равным успехом можно считать и комплиментом, и издевательством: