J. R. Crow - Роскошь и тлен

– Доволен? – сердито тряхнула головой Роуз и стала надевать предложенную одежду. Сперва это были сапоги, потом блузка, а затем юбка. – С корсетом поможешь или так и будешь глазеть?

Ян засмеялся и весело кивнул:

– Помогу. – Он взял из стопки укороченный корсет – до груди – с чрезмерным количеством изящных ремешков и подошел к Эмили. Устроив корсет на талии, Ян прошептал ей на ухо: – Готова? Выдохни!

Успела Эмили выдохнуть или нет, рывок за концы шнура просто вытолкнул из неё воздух.

Ян усмехнулся и чуть ослабил шнуровку. Удовлетворившись результатом, властно положил руку ей на бедро – туда, где был чёрный лотос.

– Знаешь, что означает лотос на моей родине? – вкрадчиво спросил он. – Это символ силы духа, обет никогда не прекращать совершенствоваться и стремление достичь невозможного. А к чему ты стремишься, Эмили?

– Стремлюсь оторвать тебе яйца, если ты не прекратишь меня лапать, – кратко, но весьма доходчиво ответила девушка, поворачиваясь к Яну лицом.

Мужчина стоял к ней вплотную, отчего Эмили уткнулась лицом в его грудь. Несмотря на то, что он постоянно курил опиум, от него приятно пахло какими-то горькими травами. Девушка подняла голову, заглянув в глаза собеседника:

– Теперь, когда я одета подобающе, ты поможешь мне вернуться домой? Ты сказал, что «дыры» были и раньше, значит, ты понимаешь, о чём я говорю. Быть может, ты будешь так любезен, что отведёшь меня туда, где меня отправят обратно в мой мир? Это же не составит тебе труда при твоих-то знаниях.

Ян чуть склонил голову, на мгновение дотронулся лбом до её макушки и вдохнул аромат её духов.

– У тебя хороший вкус, – одобрил он и отошёл на шаг. Посмотрел ей в глаза чуть ли не с жалостью и, пожалуй, впервые за всё время ответил почти серьёзно: – Я бы не стал так заботиться о твоём внешнем виде, если бы существовала возможность просто взять и отправить тебя обратно в твой мир. «Дыры» открываются только в одну сторону. Всегда. При дворе организован целый комитет, который пытается предсказать, а по факту всего лишь записывает и систематизирует, где они появляются, куда и откуда ведут. Например, я торчу тут уже шесть лет.

– Что? – Эмили перебила его на полуслове. – Торчишь тут? Ты тоже из другого мира? Неужто из моего?

Вопросы сыпались один за другим, а девушка двигалась всё ближе и ближе, пока вновь не стояла к нему вплотную. В её глазах загорелся огонь надежды. Совершенно неплохо было бы встретить человека из своего мира, который бы прошёл всё то же, что прошла она.

– Нет, – разочаровал её Ян. – Из другого. По крайней мере, я верю, что мои соотечественники за шесть лет не выжили из ума настолько, чтобы расхаживать в драных штанах.

– Вот что ты к моим штанам привязался? – фыркнула девушка, мгновенно вспоминая, с кем она вообще разговаривает. Ну совсем никакого такта нет у человека! – Довольно поверхностно судить о целом мире по штанам. Да, там нет магии, но зато очень развиты технологии. И вообще…

– Совсем нет магии? – умилился Ян. – Очень любопытно. Хотя, «дырам» всё равно, где появляться и что соединять. Однажды где-то на окраине появился саблезубый тигр, а с ним – какой-то одичавший мужик, который клялся, что попал в доисторические джунгли из Союза Советских Социалистических Планетарных Систем. Кошмарное название у его мира, не правда ли? Жаль, он сразу попал к Её Высочеству, и мне не удалось у него ничего спросить.

Он повернул голову к приоткрытому окну, грязному и запотевшему, сквозь которое едва просвечивала узкая улица, мощённая выщербленной брусчаткой, и ни с того ни с сего рассказал:

– В моём мире есть магия. Свободная, окрыляющая, идущая от сердца или тяжёлая, горькая, рождающаяся из гнева и ненависти. Но какой бы она ни была, это неотъемлемая часть тебя, а не разменная монета. Иногда я спрашиваю себя: «Цзяо Ян, почему ты хочешь туда вернуться? Тебя там ненавидят даже больше, чем здесь, так какая разница?» – и тогда я вспоминаю чистое небо, горы, подпирающие облака, зелень трав. Мы называли наш край «Поднебесная», и это было правдой. Здесь тоже есть страна, которая когда-то носила такое название. Сейчас её называют «фабрика опиума», и над ней висит такой же зловонный смог от паровых машин. Я был там трижды – жалкое зрелище.

– Но неужели в этом мире нет красивых мест? Неужели вся планета изгажена этим смогом? – спросила Эмили с искренним сочувствием. Кому, как не ей, знать о том, как прекрасно ясное небо над головой.

– Почему же вся? Вовсе нет. Элитные курорты, куда пускают не меньше чем за целый браслет эссенции. Частные угодья высокородных, куда пускают только других высокородных, имперские заповедники, куда не пускают никого вообще, и Дикая Тайга на востоке, огромный лес, куда пускают всех, но лучше туда не ходить.