Лесса Каури: Золушки из трактира на площади

Гость тронул ее кружку своей и отведал напитка, но одним глотком не отделался.

— Сколько тебе лет? — допив до дна и стукнув кружкой об стол, поинтересовался он. — Ты действуешь на меня как шарик мороженого на ребенка! Хочу все о тебе знать!

Бруни пригубила пива. Посетитель не вызывал в ней чувства отторжения, как те, что пытались разговорами заманить ее в постель. Было в нем что-то располагающее, к чему стремилась душа, желая раскрыть свои тайны. Но…

— Для «всего» мы еще мало знакомы, — строго уточнила она и подвинула к нему тарелку с супом. — Меня зовут Матушка Бруни, и мне двадцать три.

— И сколько же у тебя детей, матушка? — поинтересовался гость.

— Мой трактир называется «У Матушки Бруни», — ровно пояснила она. — А детей у меня нет. Я вдова.

Гость, уже взявшийся за ложку, опустил ее обратно.

— Прости! — искренне воскликнул он. — Прости меня, Бруни! Простишь?

Взяв ее руку, поднес к губам. Коснулся тыльной стороны ладони — сначала дыханием и лишь потом губами. Нежно. Уверенно. Спокойно.

Матушкино сердечко сбилось с такта.

— А как вас зовут? — почему-то шепотом спросила она, ощущая, как тепло его ореховых глаз окутывает ее, будто шалью в зябкий осенний вечер.

— Какое имя тебе по нраву? — отпустив ее руку, улыбнулся он. — Я сегодня весь вечер несу невесть что и говорю невпопад. Чтобы искупить вину, предлагаю тебе выбрать мне имя и загадать желание, которое обязуюсь выполнить!

— Пусть будет… Кай? — она взглянула на него вопросительно.

Он наконец принялся за суп.

— Пусть будет. Ну вот, теперь мое имя ты знаешь, а я до сих пор не слышу твоего желания!

Бруни была уверена, что гость не имел в виду ничего неприличного, но фраза прозвучала двусмысленно, и девушку бросило в жар. Чтобы взять себя в руки, она пробормотала первое, что пришло в голову:

— Вот если бы вы могли остановить травлю оборотней…

Кай поперхнулся супом.

— Интересное желание для молодой хозяйки, — заметил он. — Чем оно вызвано?

Сбиваясь и путаясь — мысли были совсем о другом, — Матушка поведала собеседнику об утренней сцене в лавке Розена.

— Вы же понимаете, что мальчик украл просто от голода? — спросила она, заглядывая ему в глаза.

Почему-то ей казалось важным, чтобы гость согласился.

— Понимаю, — серьезно ответил тот. — Могу предположить, что короля этот вопрос тоже беспокоит: с одной стороны, бродяжничество и преступления, участниками которых оборотни вольно или невольно становятся, с другой — жестокость населения по отношению к ним и кровопролития, происходящие в основном в провинции. Чтобы как-то исправить ситуацию, его величество начал потихоньку привлекать их к государственной службе. Сейчас из них набран особый гвардейский полк. Об этом пока мало кому известно.

Бруни никогда не слышала об оборотнях-гвардейцах, своего собеседника видела впервые в жизни и ничего о нем не знала, но поверила сразу и безоговорочно!

— Но это еще не все! — продолжил Кай. — Осенью под патронажем принца Аркея откроется факультет для оборотней при Военной академии.

— Обучение будет платным? — заинтересованно спросила она.

— За них заплатит казна с условием, что после окончания академии они будут служить на благо королевства в течение двадцати лет. Оборотни, хоть и не в ладах с дисциплиной, прирожденные бойцы, а способности делают их намного опаснее обычных солдат.

Матушка вспомнила отчаяние, тщательно спрятанное в зеленых глазах мальчишки, и представила его взрослым, в форме королевского гвардейца. На сердце стало тепло.

— Спасибо! — тихо сказала она.

— За что? — удивился Кай.

— Вы помогли мне принять одно важное решение, о котором я еще минуту назад не подозревала!

— Я рад, — искренне улыбнулся гость. — Но этот экскурс в этническую политику королевства не считается выполненным желанием! Так что у тебя, Матушка Бруни, есть второй шанс! А что ты обычно делаешь в выходные?

— У меня не бывает выходных… — смутилась она и вдруг вспомнила, как отец рано утром приводил ее в порт, где стояла на причале его маленькая яхта.

Они уходили в море до заката, ловили рыбу, загорали и купались. А на следующий день в меню трактира появлялся рыбный суп с острым красным бульоном, в который добавляли белые сухарики.

Вот это были выходные! Но, когда родители умерли, стало не до отдыха.

— О чем ты подумала? — заинтересовался Кай. — Я вижу в твоих глазах грусть и радость — одновременно!

— Я бы хотела выйти в море, — все еще представляя бесконечный бархат и кружево волн, прошептала Бруни. — Отец брал меня с собой на «Зоркую» — его яхту.