Лесса Каури: Золушки из трактира на площади

Ванилла замолчала, запыхавшись.

— Бедный принц, — покачала головой Бруни. — Но ты бы не рассказывала об этом никому.

— А и не буду! — торжественно пообещала подруга. — Что я, не понимаю, что ли? Только папе и тебе. Ну, ты ж знаешь, мне надо было с кем-то поделиться, иначе меня б разорвало!

Матушка засмеялась. Скатала из теста ровный шар, выложила на деревянный поддон — доходить.

— Пиппо, теста еще готовить?

Повар, отвлекшись от обжаривания лука, окинул взглядом с десяток накрытых полотенцами заготовок.

— Хватит, пожалуй! Если его величеству будет угодно — лучше завтра свеженьких напечем!

— И то правда! — согласилась дочь.

В кухню заглянула Ровенна, потупилась, будто медведица, переминаясь с ноги на ногу. Это могло означать только одно — в трактире появился знатный посетитель. Уж насколько легко старшая Гретель вертела ремесленниками и купцами, одним незлым тихим словом прекращала их ссоры и даже драку могла разнять без последствий для посуды и мебели, настолько же панически боялась представителей дворянства. Слава богам, подобные гости в квартале были редки, но, манерой поведения сразу выделяясь из толпы, заставляли бойкий язык Ровенны коснеть, а ее саму становиться столь неуклюжей, что Бруни диву давалась.

Матушка вздохнула и направилась к раковине — вымыть руки, умыться, снять фартук и переплести растрепавшиеся волосы в аккуратную косу.

Посетитель в одиночестве сидел за маленьким столиком у дальней стены. Простой плащ с глубоким капюшоном, под которым не было видно лица, не мог скрыть стать и осанку, а руки — принадлежать простолюдину.

— Добрых улыбок и теплых объятий этим вечером, мой господин! — сказала Матушка, подойдя к нему и ставя на стол кружку с дымящимся морсом и тарелку с ароматными сырными хлебцами.

— Здравствуй, красавица! — глуховато ответил он. — Но я ничего не заказывал!

— Подарок гостю от заведения, — улыбнулась Бруни. Этот знатный господин, несмотря на сдержанную речь и скупые жесты, не позволявшие понять, что он представляет собой на самом деле, совершенно ее не страшил. — Такова традиция, которую установила моя матушка.

Незнакомец качнул головой. Отведав морса, довольно хмыкнул, захрустел хлебцем.

— Долгих лет твоей матушке, она придумала добрую традицию!

— Мои родители умерли, — спокойно объяснила Бруни. — Рада, что вам понравилось! Поужинаете у нас?

Посетитель чуть сдвинул капюшон, и она увидела приятное открытое лицо, живые карие глаза, оглядевшие ее с интересом — не дурным, грязным интересом, с каким обычно знатные господа смотрели на хорошеньких простушек, а так, словно ему принесли чудную игрушку, вызвавшую невольное восхищение.

— Прости меня, хозяйка, — попросил он. — Я с удовольствием поужинаю в твоем трактире, если ты составишь мне компанию.

— Я хотела лишь принять заказ, — пояснила Бруни.

— Тогда я заказываю, — он откинулся на спинку стула, — а ты все записываешь на двоих.

Матушка невольно засмеялась. И ведь таким серьезным казался, стервец!

— Хорошо, — сдалась она. — Сегодня на ужин…

Он поднял ладонь, призывая ее замолчать. К своему удивлению, она подчинилась жесту.

— Не перечисляй! Просто вели принести то, чем отужинала бы сама вечером после дня, в который была вынуждена улыбаться-улыбаться-улыбаться, хотя на душе кошки скребут.

Матушка кивнула и отправилась на кухню, а вскоре вернулась с большим подносом, уставленным яствами. Тут были кружки с холодным пивом и знаменитые мерзавчики Пиппо, сырный суп цвета расплавленного солнца, посыпанный зеленью, свиные ребрышки с запеченным под творожной шапкой картофелем, перепел на вертеле, трогательно уложенный в гнездышко из жареного лука, глиняный чайник с чаем из луговых трав, от которых веяло летними ароматами бескрайних полей.

— Почему не вино? — уточнил гость.

Бруни бросила на него изумленный взгляд, продолжая накрывать на стол. Быстро он оценивает ситуацию!

— Я думаю, господин пьет такие вина, рядом с которыми самая старая бутылка из моего погреба покажется молодухой, — отдавая поднос подошедшей Виеленне и садясь напротив гостя, объяснила она. — Пиво же пьют и богатые, и бедные, и счастливые, и… несчастные. Возьмите булочку. И выпьем за то, чтобы вечер не продолжал этот день!

— Как тебя звать, умница моя? — засмеялся незнакомец, отправляя в рот мерзавчик.

— Глотните пива, — улыбнулась Бруни. — Первый глоток холодного пива — одно из самых восхитительных ощущений в этой жизни!