Софи Баунт - Душа без признаков жизни

– Ну… вот и мне Феликс не поверил. Убедил признаться. Его тайными усилиями разузнали о моем бывшем парне. Я созналась и соврала, что мне угрожали.

– Ага. То есть, когда сняли обвинения, он позвал тебя на свидание? Вот Феликс… совратитель маленьких девочек.

Лицо Марлин вновь запылало от смущения.

– Когда с меня сняли обвинения, я хотела одного… поговорить с Феликсом. – Она сжала свободную руку в кулак. – Я выследила его после работы. И спросила: Зачем? Зачем было мне помогать? Ведь не должен он был этого делать! С таким количеством доказательств Феликс мог просто вынести приговор и отправить меня за решетку, но он так не поступил.

– И что он ответил?

– То, что мне было необходимо услышать…

Марлин остановилась у ворот усадьбы и выскользнула из объятий нового знакомого.

Улица оставалась пустынной. Тихо. Лишь стрекотание сверчков и звуки трассы за домами будоражили слух. Марлин посмотрела на Андриана, который стал подозрительно молчалив. Свет фонарей мерцал в мятных глазах, парень осматривался, словно ребенок, вернувшийся в родительский дом после долгих лет. Мысли его нырнули в неизведанные глубины Марианской впадины, предоставляя Марлин возможность извлечь их словами, но она – как ни старалась – не могла придумать, что бы сказать.

К глубокому облегчению Андриан нарушил тишину первым:

– Теперь я знаю, где ты живешь, – прошелестел он, изображая таинственный шепот. – Так что, если не дашь номер телефона, буду караулить у двора.

– Как песик?

Она хихикнула и достала из кармана сотовый. После обмена телефонными номерами Андриан с улыбкой склонил голову и поцеловал ее запястье. На месте поцелуя образовалась мурашка, которая лопнула и разродилась сотней других визжащих от счастья мурашек. Марлин в ужасе оступилась и поспешила домой.

Шагая навстречу двери, обернулась. Парень провожал взглядом – да таким, будто он ее уже раздел, закончил прелюдию и намеревается распробовать.

Марлин захлопнула входную дверь, припала спиной к холодному металлу и медленно сползла на корточки. Отрывисто задышала. Она забыла, когда последний раз так долго общалась наедине с мужчиной. Стоит ли ему звонить?

После ванны с маслом жасмина она переоделась и скользнула под теплое одеяло. Выключила настольную лампу. С головы не выходила встреча с Феликсом. Марлин помнила каждое слово будущего мужа в тот день:

«Ты думаешь, что я отправлю тебя за решетку? Девушку, чье сердце настолько большое, что она может так наивно верить людям и так невинно лгать?»

Губы мужа растянулись в самую обезоруживающую улыбку. Марлин долго стояла и смотрела вслед своему спасителю. Кажется, в тот день Амур стрелял в нее не из лука, а из танковой пушки.

Она вспоминала его слова. Взгляд, цвета ореха, серьезный и строгий… Несколько недель Марлин в любое свободное время приходила в здание суда – тайком следила за Феликсом. Конечно, хотелось подойти и как взрослый человек позвать мужчину выпить кофе, но когда она решалась, ноги сами уносили прочь. Как можно дальше. Если не на край света, то хоть на край России, на худой конец – на край города.

Прошел месяц.

Конь, на котором восседало желание заговорить с Феликсом, никак не трогался. И вот когда Марлин уже решилась, когда вонзила шпоры в его трусливые бока, душу скрутило в три зигзага от увиденной картины. Феликс заключил в объятья некую молодую особу с черной шевелюрой, обнял за талию и поцеловал. Она не увидела, в какой именно манере он целовал девушку. Со слезами Марлин выбежала прочь из места, где надежды разлетелись вдребезги.

Однако тем же вечером взяла листы бумаги, ручку и написала Феликсу… письмо. Кто-то другой бы погоревал и забыл, вылил стенания на бумагу и сжег, или напился до потери пульса. Но не Марлин. Она отдавалась мужчине без остатка. Обжигалась снова и снова, но влюбившись, весь опыт переставал иметь значение.

Она изложила свои чувства, а на следующий день вручила письмо лично в руки Феликса. Тот посмотрел широко распахнутыми глазами, но ответить не успел. Марлин улизнула на улицу.

Спустя несколько дней – поздним вечером – она спустилась со ступенек медицинского университета и направилась в сторону аллеи.

За спиной раздался автомобильный гудок. Марлин не обернулась. Ей показалось, что в раздумьях она просто сошла на дорогу, но гудок требовательно раздался вновь.

Тогда Марлин остановилась. Гневно прижала плечи к голове, а затем – резко повернулась. Вдоль дороги за ней ехал белый мерседес. Она покрутила водителю пальцем у виска, и хотела покрыть самыми дурными словами, но звуки голоса превратились в невнятное хрипение, сердце рухнуло, а внутри всё треснуло…