Елена Литвинова - Неявная прелесть

И он мерзко хихикнул. А потом опять занёс ногу для

И тут я услышала звук мотора и шум колёс на дороге. Отец Дениса услышал это тоже, и почти бегом скрылся в кустах. Но машина проехала мимо, лишь на секунду осветив меня фарами. Этот урод, слава Богу, тоже больше не вернулся.

И только сейчас до меня дошло, что здесь и сейчас я потеряла невинность под мерзким отвратительным уродом, а Денис, скорее всего, предал меня, бросив на произвол судьбы!

От шока я начала задыхаться, в горле горел огонь. Из груди вырвались рыдания, и я, вздрагивая и подёргиваясь, будто при судорогах, разревелась. «Тётя, милая, где ты? Забери меня, пожалуйста…» Я плакала от пережитого унижения, боли и чудовищной несправедливости, что настигла меня за тысячи километров от дома, от привычных мне людей. Именно сейчас я ненавидела всех оборотней, вместе взятых. Я не понимала, за что они так со мной? Ведь я же не виновата…

Потом я опять то ли уснула, то ли провалилось в забытье. Ночью начался дождь, и я, сквозь сон, глотала капли живительной влаги, ловя их ртом и языком. Потом опять забылась. И очнулась уже окончательно от того, как кто-то трогал меня за плечо:

– Эй, ты! Жива? – надо мною склонился мужчина с окладистой бородой, чем-то похожий на батюшку из храма, куда в последние годы зачастила моя тётя.

Я что-то промычала в ответ.

– Альфа! Она живая! Что будем делать? Снимать цепь?

Батюшке что-то ответили, а я машинально сжалась. Альфа? Зачем альфе понадобилось посреди ночи снимать с меня цепь? Хотя, я сейчас была такая жалкая, что не способна была ни то что на побег, а даже на сопротивление, захоти меня изнасиловать ещё кто-то прямо сейчас.

– Вставай, милая, давай. Цепь я снял. Прикрой срам, – сказали мне, укутывая в плед и пытаясь поднять с сырой земли. Я кое-как поднялась и пощупала шею. Ошейника на мне не было. Я сделала шаг, другой. Меня штормило, но мужчина придерживал меня сзади и направлял туда, куда ему было нужно. Я лишь переставляла ноги. Мы подошли к высокой машине, то ли джипу, то ли микроавтобусу тёмного цвета: я не поняла, да и не приглядывалась. Дверь отъехала в сторону, и меня ненавязчиво подтолкнули внутрь.

– Ложись поспи, – сказал мне лже-батюшка, устраивая на широком заднем сидении. – А это что?

Он увидел ремень на моей шее.

– Альфа, у неё при себе дамская сумка. Там наверняка документы!

– Давай мне, – ответил незнакомый мужской голос, и сумка осторожно была снята с моей шеи. Я опять вырубилась, пригревшись в тёплом нутре машины, укрытая пледом и разморённая неспешной и ровной ездой. Меня куда-то везли, и теперь мне было на это плевать.

Следующее моё пробуждение произошло от того, что стало слишком тихо. Мотор автомобиля не работал. Я открыла глаза и чуть не ослепла: яркое солнце светило прямо мне в глаза через раскрытое окно.

– Проснулась, спящая царевна? – обернулся ко мне с переднего сидения мужчина с бородой. На его лице играла задорная улыбка. Я хотела ему ответить: «Да» и улыбнуться, но моё горло ответило на эту попытку только болью и кашлем.

– Заболела? Ну, мы это скоро исправим! Сейчас альфа принесёт тебе попить и поесть, а дома мы всё полечим, – и этим своим видом и благообразным тоном стал ещё сильнее похож на приходского священника.

«Что это за альфа, что побежал покупать пить и есть мне, замарашке, несколько часов назад обвиняемой в убийстве?»

Ответ на этот вопрос я получила очень скоро. Дверь со стороны водителя открылась, и за руль сел мужчина среднего телосложения со светло-русыми волосами. Он повернулся к батюшке и спросил:

– Ну, как тут?

А я в это время залипла. Приятный тембр голоса и римский профиль этого мужчины не могли бы никого из женского пола оставить равнодушным. Вот не осталась равнодушной и я. Цвет глаз мне было не очень видать со своего места, но я, почему-то, была уверена, что они у этого мужчины голубые, или даже синие. Просто другие к такой внешности не подошли бы.

– Смотрите сами, альфа! – ответил ему бородатый, и мужчина резко повернулся ко мне. Хорошо, что я успела укутаться одеялом, не выставляя свои голые ноги и пятую точку на обозрение этого оборотня. Иначе я бы просто сгорела со стыда.

Мужчина обжёг меня взглядом, брезгливо поморщился и отвернулся. Да, я оказалась права: у него были голубые глаза. А взгляд… Этот взгляд позабыть было невозможно.

– Тебя зовут Аля? – спросил в это время бородатый, и я закивала в ответ. – А фамилия твоя – Борисова?

Я опять закивала.