Елена Литвинова - Сюрприз для советника

Прошлое…

Я стояла, спрятавшись за дверь, ведущую в оранжерею. Хорошо, что она была застеклена только наполовину, иначе те двое, что сейчас страстно целовались там, смогли бы меня заметить. Я тогда была бы наказана и лишена возможности посещать нашу огромную библиотеку, в которой уже свила себе уголок. Там, за чтением сказок и легенд, я уносилась на драконах в неведомые дали, плавала с морским народом под толщей океанов, путешествовала по пустыне вместе с кочевниками.

Чтение было моей маленькой радостью, которой могли меня лишить родные, заперев в наказание в детской.

— Тиар, милый… — моя старашая сестра Валери извивалась в объятиях молодого мужчины, я слышала чмокающие звуки и невольно кривилась, не понимая что может быть приятного в слюнявых поцелуях. Мой семилетний разум отказывался думать о том, что кому-то это может нравиться.

— Валери, любимая, жди меня вечером после заката… — опять этот отвратительный “чмок”, - оставь открытым окно…

“Он что, на драконе прилетит?” — подумала я и собралась уже потихоньку отступить от дверей и направиться обратно по коридору, раз мне не дают насладиться чтением моей любимой книги в оранжерее. Сборник сказок чуть не выскользнул у меня из рук, когда дверь неожиданно распахнулась, и моя темноволосая и зеленоглазая старшая сестра выскочила из неё и ураганом пронеслась по коридору.

Молодой мужчина вышел из оранжереи почти сразу же за ней, но, в отличии от резкой и порывистой Валери, не заметившей меня, он обернулся и уставился на меня своими чёрными, как ночь, глазами.

— Что, Мышь, подглядываешь? — грубо спросил он меня и резко встряхнул головой, от чего копна чёрных и длинных волос накрыла одну сторону его лица. Он сделал шаг, чтобы подойти ко мне, но я не растерялась и припустила от него по коридору, только почувствовав, что меня пытаются остановить.

Этот молодой человек ещё тогда не знал одного маленького секрета нашей семьи, который тщательно оберегался ото всех посторонних: если попытаться меня задеть при помощи магии, то человеку, попробовавшему это сделать, придёт очень сильный откат! И я услышала за спиной тихий вскрик и падение чего-то тяжёлого, но не обернулась, а продолжала бежать к своей цели, коей была моя комната.

“Мышь, — злилась я, — далось всем это дурацкое прозвище! Я что, такая мелкая или у меня хвост? А, может, я пищу, как мышь?” Всю дорогу я не могла выбросить из головы картинку целующейся сестры. “Ну что она в нём нашла? Он же урод, да ещё и старый! Поллин как-то сказала, что Тиарнану двадцать два года. Целых двадцать два! И скоро будет тридцать! И всё! Это старость!”

Я забежала в свою комнату и подбежала к огромному зеркалу, вставленному в двери моей гардеробной. Я крутилась перед ним и так, и эдак, пытаясь найти у себя хвост или рассмотреть мышиные ушки. Но ничего этого, конечно же, у меня не было! Лицо у меня было округлым, нос — маленьким, губы — аккуратными розовыми. И тогда я глянула на свои, заплетённые няней в две тонкие косы, волосы. Вот она, причина! И как я сразу не поняла!

Мои волосы имели грязо-серый оттенок, и вправду похожий на цвет мышиной шёрстки… Да ещё и эти глаза, свело-серого, невыразительного цвета. Даже чёрные, густые и длинные ресницы не способны были спасти их! Я вздохнула. Ну мышь, так мышь!

Меня, самую младшую дочь герцога Олдреда тер Близе, обычно не приглашали в Большую столовую на семейные обеды. Моя матушка, герцогиня Вадома тер Близе Фразир, искренне считала, что детьми нужно заниматься ровно два часа после завтрака, остальное время обо мне заботилась няня, а потом — воспитательница и гувернантки. Поэтому присутствие детей на общих семейных трапезах было исключено.

Но в этот раз меня, почему-то, позвали. Моя няня, Лили, простая деревенская женщина, переплела мои косы, повязав на них огромные банты, нарядила меня в одно из кукольных платьев, которые я не могла терпеть, но Лили сказала:

— Ради меня, Альма! Матушка будет тобой недовольна, если не оденешь!

И проводила меня в огромный зал, который и назывался Большой столовой, хотя мог вместить в себя всю дереню, где родилась моя няня. Это я слышала от неё.

Я степенно подошла к столу, в другом конце которого восседали, как король с королевой, мои родители, и неумело исполнила реверанс. Только я собралась присесть рядом с Поллин, весело сверкавшей в мою сторону своими огромными синими глазищами, как услышала: