Татьяна Грач - Воронье наследство

И ничего, казалось бы, особенного, обычная дружеская переписка. Но, будь это так, послание не понадобилось бы зашифровывать. Причина может быть только одна.

Он покрутил конверт в руках, провел кончиком пера по бумаге, посмотрел на просвет в надежде разглядеть подпись.

Безрезультатно.

Оставалось только отложить письмо и взяться за следующее. Чернила побледнели от времени – несколько лет, не меньше, но даже так легко удалось прочесть:

« Черные крылья над вами, и скоро они накроют не только вас двоих », – было выведено почти каллиграфическим почерком. – « Мне очень жаль. Вы знаете, что делать, чтобы род не прервался. Надеюсь, еще не поздно. Никому ни слова, никому из Совета нельзя доверять. Удачи ».

Черные крылья? Покойная старушка, кажется, была не так безумна, как казалось. Мэлоун нахмурился. Стоит заглянуть на огонек к ее семье, раз уж Вейн приглашал. Но это позже. А пока Мэлоун вынул следующее письмо, на этот раз из середины пачки. Не письмо даже: без конверта, на плотной мелованной бумаге.

« Протокол собрания № 345, день 2050918 от рождения Земли ».

Мэлоун крепче стиснул листок, стал вчитываться в каждую букву. Хотя бы на миг ощутить себя причастным к таинству, которое такому, как он, не было доступно.

« Рассвет – изобилия пора. Двенадцать лун скроются за горизонтом, дав Солнцу дорогу.

Полдень – равновесия мера. Половину скверны выжжет светом своим, освободит для всходов место.

Вечер прохладу несет и свободу. Но забывать нельзя о том, что грядет следом. Крыльев темных взмах карающий накроет всех, кто о свете позабудет.

И будет так, чтобы ночь никогда не настала ».

Слова отдались внутри эхом. Чем– то далеким, смутно знакомым. Не припомнить. Следом – пять строк из инициалов вперемешку с гербовыми печатями. Мэлоун с удивлением узнал несколько, о чьем участии в собраниях не подозревал. И в самом начале, второй в этом списке – раскинувший крылья ворон Барксов. Кому принадлежал первый, переливающийся серебром контур пчелы, Мэлоун не знал.

Судорожный вдох. Он только теперь обнаружил, что читал документ, задержав дыхание. Быстро просмотрел всю пачку в поисках еще хотя бы одного такого «протокола», но не обнаружил. На миг почувствовал облегчение, тут же понял, насколько это глупо. Как часто проходили подобные собрания? Раз в месяц, по меньшей мере, и это лишь те, о которых ему было известно.

Как же мало ему было известно.

Только крепко стиснув зубы удалось не взвыть от отчаяния. Они не только от собственной дочери скрывали, это еще можно было бы понять. Но и его они держали за… кого? Смешную зверушку, за которой так забавно наблюдать? Столько лет! Даже после того обещания. А значило ли оно для них вообще хоть что-то? Или только для него?

«Сомнения посещают каждого хотя бы раз в жизни», – вспомнились давние слова графа. – «В этом нет ничего страшного. Главное – не позволить им дать верх».

Если бы это было так просто.

Словно окутанный пеленой тумана, Мэлоун открыл письмо, оказавшееся теперь поверх остальных. Пришлось хорошенько зажмуриться, чтобы строки вновь обрели четкость.

« Надеюсь, ты никогда не прочтешь этого », – размашистый, неразборчивый почерк очень взволнованного человека. – « Но если читаешь, значит нам не удалось довести все до конца. Жаль перекладывать на твои плечи такую ношу. Очень жаль, правда. Но я знаю, ты поймешь. Не могу открыть все прямо. Сложи ноты в мелодию, ты справишься.

Надеюсь, простишь. Когда-нибудь ».

– Я вас не подведу, – прошептал Мэлоун и лишь затем опомнился: вовсе не обязательно, что послание предназначалось ему. Но первым прочел он, а значит пришло время доказать, что умеет держать слово.

Он убрал стопку писем обратно в карман. Всю, кроме последнего. Одним своим существованием обжигающего ладонь. Порвать его на мелкие кусочки. Да, так будет правильно. Они бы не хотели, чтобы прочел тот, кому не следует.

Помешал шелест травы за спиной. Быстрые шаги, почти бег. Это Мэлоун определил, еще не обернувшись. Смял письмо в руке, поспешно сунул в карман.

– Ты привидение? – робко спросил тоненький голосок.

Девчонка лет семи. Цветастое платье все в серой земляной пыли, на локтях заплатки, коленки в еще не успевших зажить ссадинах. Уставилась на Мэлоуна огромными глазищами. Но читался в них вовсе не испуг, скорее любопытство.

– С чего ты так решила? – удивился Мэлоун. На всякий случай окинул себя быстрым взглядом, но ничего особенного не заметил.