Василиса Никитина - За ошибки надо платить

Но, он не был бы собой, если бы погряз в унынии, а не пытался найти выход. Как правило, лучший для себя.

– Ты кому-нибудь, кроме меня, рассказывал об этом…недоразумении? – смахнув со щеки предательскую каплю, обратился к Элану совершенно спокойно и даже доброжелательно.

Новоиспеченный отец покачал головой.

– Значит все не так плохо! – юный эльф даже не пытался скрыть радость. – Если больше никто не знает, то можно просто избавиться от этого…

– Что значит избавиться? – резко оборвал его Элан.

Увидев отвращение и ужас в зеленых глазах, Орин испугался и поспешил оправдаться.

– Ты вырастил меня! Неужели думаешь, что я способен опуститься до убиения младенцев? Я всего лишь предлагаю отдать ее в дом присмотра… В каком-нибудь городке в людских землях, – уши с надеждой вынырнули из золотистой шевелюры.

– Я не отдам свою дочь, – взгляд и голос Элана несколько смягчились.

Юный артефактор так треснул кулаком по столу, что тот подпрыгнул.

– Что ты заладил: дочь, дочь. Знаешь, чем для тебя это обернется? Тебя, конечно, не казнят, нет. Просто лишат должности, всех прав, запретят общаться с близкими и сошлют куда-нибудь на всю оставшуюся жизнь! Отец отречется от тебя! Ты понимаешь это?

– Я должен нести ответственность за свои действия, – Отозвался Элан, не поднимая взгляд и осторожно покачивая малышку, которая начала засыпать.

– Какая ответственность? – чтобы не кидать стулья о стены, Орин сцепил руки за спиной и стал расхаживать из угла в угол.– Перед кем? Ты хоть мать ее помнишь?

– Помню. Потому что она была здесь за несколько мгновений до тебя. А вот встретил бы на улице – не узнал, – Элан только пожал плечами.

Юный эльф задумчиво почесал за ухом и рассеяно уселся за стол, едва не промахнувшись мимо стула. Вся эта история казалась ему до ужаса подозрительной. Хотя самой-то истории он еще не слышал. Вот с нее и следовало начать.

– Хватит уже ее укачивать, заснула давно, – Буркнул Орин, стараясь взять себя в руки.– Положи на кровать и садись. Надо поговорить.

Элан замешкался на мгновение, словно ища в его словах подвох. Но, подумав, решил, что так, действительно, будет лучше. Осторожно положив малышку, он сел напротив друга.

– Что ты хочешь услышать?

– Хотел бы историю о большой и чистой любви, но, думаю, это не тот случай.

Орин готов был вырвать себе язык за то, что и как говорил. Не яд был сейчас нужен его другу, а целебное снадобье, которым, порой могут стать слова. Поэтому, глубоко вздохнув, он продолжил уже более спокойно.

– Расскажи, как познакомился с… той женщиной.

Элан подпер ладонью подбородок и уставился в отполированные доски столешницы.

– Да нечего рассказывать. Год назад в составе представительства поехал в столицу Таориса. Зашел в какой-то трактир на окраине. За одним из столов сидела женщина. По виду – наемница. Она показалась мне симпатичной. Но на ее правой щеке был огромный шрам. Подсев к ней, я предложил убрать этот изъян. Она согласилась.

О да, кто бы сомневался! Орин много раз говорил, что сердобольность доведет Элана до беды. При этом сам беззастенчиво каждый раз ею пользовался.

– Я отказался взять деньги. Но женщина не хотела отпускать меня, не поблагодарив. Она подарила мне милую безделушку и поцелуй. А дальше я ничего не помню. Проснулся утром в номере ближайшей к трактиру гостиницы уже один. Оделся и отправился в посольство. Вот и все.

Элан все же нашел в себе силы посмотреть другу в глаза. Но, как ни странно, ни ненависти, ни осуждения в них не увидел. Лишь бесконечное недоумение.

Орин не понимал, как такое могло произойти с Эланом. И дело не в том, что тот не помог бы избавиться от шрама. Молодой эльф готов был день и ночь помогать всем сирым и убогим своими лекарскими навыками. Странным было другое. Он не был любителем таскаться по трактирам и тем более на окраине города. И, хоть Элан не был высокомерным снобом, но строгое воспитание наследника древнего рода все же накладывало отпечаток. А уж чтобы он позволил себя поцеловать незнакомой женщине! В это бы Орин не поверил никогда.

И все же факты – упрямая вещь и с ними приходилось мириться. Как и с неотвратимым наказанием. Эльфы очень трепетно относились к чистоте крови. Полукровки за всю известную историю появлялись лишь пару раз. Как ни странно, у служителей того самого дипломатического корпуса. Высокородные девицы из людских земель требовали узаконить связь и ее плоды браком. Но эльфийский закон был не приклонен. Отец отправлялся в ссылку, лишенный всех привилегий, званий, без денег. С запретом на брак, продолжение рода и общение с семьей. Бастарды и их матери терялись в истории, потому что были эльфам совершенно не интересны.