Кэтрин Ласки - Дочери моря. Люси

Но Корнелия Ван Викс внезапно испарилась. Секунду назад она была в шаге от них, но вдруг пошла в другую сторону. Марджори Сноу похолодела. Всё вокруг, казалось, подёрнулось туманом. Грязно-серый, липкий и холодный, он зародился на горизонте её сознания, подобно обычной утренней мгле. И начал неумолимо расползаться, за несколько минут поглотив всё без остатка.

Случившееся было смерти подобно. И хотя она не испытывала физической боли, Марджори чувствовала, что её ранили, и ранили смертельно .

Она знала: общество, случалось, «отрезало» от себя кого-то, но не служителей же церкви! И почему ? Вопрос бился в её голове, как загнанный зверь. Подобная бескровная ампутация была самой страшной социальной операцией, несовместимой с жизнью.

– Мама, что-то не так? – Люси по-настоящему испугалась, потому что Марджори смертельно побледнела. Миссис Сноу медленно, как будто во сне, повернулась к дочери: «Разве она не заметила, что нами пренебрегли? Немыслимо!»

– Я плохо себя почувствовала. Думаю, мне лучше вернуться домой.

– Я с тобой.

– Нет, не надо. Твой отец отвезёт меня.

– Но, мама, позволь мне. Папа ведь ещё не приехал.

– Не надо. Лучше посмотри, кто идёт к нам. Это же герцог.

Образец благородства: по-прежнему не против с ними поговорить. В душе Марджори Сноу зародилась искорка надежды.

– Та, кого я так хотел увидеть. Мисс Сноу.

– Как приятно снова встретить вас, – проговорила Марджори дрожащим голосом. И тут искорка потухла: мисс Сноу ?

– Я полагаю, это ваше? – Он протянул и разжал руку. На бледной ладони лежала маленькая светло-розовая жемчужная пуговка.

– О Боже мой! – глухо воскликнула Люси.

– Люси, это же пуговица от твоей… – Марджори не смогла произнести это слово вслух.

– Да, и я нашёл её, – кивнул герцог, и тут улыбка, как жирный червь, проползла по его лицу.

– Где? – слабым голосом спросила Люси и почувствовала, что мать качнулась и вцепилась в её руку.

– В лесу, позади разрушенной гостиницы Грантмор.

– К-к-как? – Губы миссис Сноу дрожали, пока она пыталась подобрать слова. – Как она там оказалась?

– Думаю, об этом вам нужно спросить свою дочь, – сказал герцог, повернулся и быстро ушёл.

Позже Люси никак не могла вспомнить, как увела мать из-под тента. Они уже отошли от него, когда их догнал Гас Беллэми.

– Я отвезу вас. Здесь наша коляска, – уверено сказал он, в его словах не было вопросительных интонаций.

– Гас… Гас, что происходит? – прошептала Люси.

– Я всё расскажу вам. – Он взглянул на миссис Сноу. – Немного позже. – Он наклонился и шепнул ей на ухо: – Когда рядом не будет вашей матери.

– Да, конечно, – кивнула Люси и бросила беспокойный взгляд на мать.

Люси только уложила мать в постель и принесла ей чашку чая, когда заметила, что кто-то подсунул конверт под входную дверь. Это оказалась телеграмма от тётушки Присси.

НАВОДИЛИ СПРАВКИ ТЧК НЕКИЕ ПЕРСОНЫ ВВЕДЕНЫ ЗАБЛУЖДЕНИЕ ОТНОСИТЕЛЬНО НАШЕГО РОДСТВА ТЧК ПОЖАЛУЙСТА ЗПТ ИСПРАВЬ ЭТО КАК МОЖНО СКОРЕЕ ТЧК НЕЛОВКО ТЧК

Подпись: «Присцилла Бэнкрофт Деврис».

Пожалуй, это был самый сильный удар.

Первое, о чём подумала Люси, было то, что она не может показать этой телеграммы матери. Но тут поняла, что конверт уже был распечатан и изрядно помят в приступе ярости. Отец? Но где же он сам?

Она положила письмо обратно в конверт, вышла из дома и пошла к морю, к утёсам, где попросила Гаса подождать её.

Он стоял к ней спиной. Ветер трепал густые тёмные волосы. Люси не хотела пугать его, но он вздрогнул, когда она встала перед ним.

– Вам что-нибудь известно об этом? – спросила она, протягивая телеграмму.

Гас пробежался взглядом по строчкам.

– Да, но не из этой бумажки, – ответил он. В его голосе слышалось сострадание.

– Что вы хотите этим сказать?

– Слово не воробей. Машина сплетен запущена.

– Что за слово? Какая машина?

– Вы разве не заметили, что сделала миссис Ван Викс? Отрезала вас.

– Отрезала? – Люси показалось, что он говорит на другом языке.

– Она прошла мимо, полностью вас игнорируя. Вы же всё видели. Корнелия Ван Викс – специалист по закладке социальных бомб. Смертельное оружие.

– Я заметила, что мама неожиданно побледнела и заволновалась, а потом подошёл Перси Вилгрю и… О, я не могу даже сказать вслух, что он натворил.

– Перси? Что он сделал? Хотя, пожалуй, невозможно думать о нём хуже, чем я уже думаю. Он – совершеннейший подлец.