Ольга Мигель - Багровый дневник

Поблизости оказалось кладбище, и я юркнул в большой старинный склеп недалеко от входа. С одной стороны, я сумел занять оборонительную позицию: охотники не смогут причинить мне вред, пока я здесь, потому что достаточно им подойти ко входу, и их ждет смерть. Но другой мое убежище было как на ладони, и если я попытаюсь его покинуть, меня сразу застрелят.

Правда удача пришла бы к охотникам днем, когда взошедшее солнце вынудило бы меня спрятаться в одной из могил. Но, к счастью, я сумел найти убежище, которое спасало меня все это время: тайное углубление в стене, которое прикрывала каменная плита. Ближе к утру я спрятался там. Удача была на моей стороне, охотники все еще не нашли меня.

Но оставался один нюанс: кровь. Я не пил крови уже пятые сутки. Естественно, меня одолевали слабость и апатия. Я чувствовал, что долго не протяну. Если бы я мог ощущать температуру своих конечностей, то, даю руку на отсечение, они были бы холодны как лед. А я прекрасно знаю, чем это грозит. Тем не менее, я слишком слаб. Нужно отдохнуть, тогда я смогу продержаться дольше. И если члены клана найдут меня, то сумеют разбудить. Но если охотники узнают, что я лег на крышку саркофага и прикрыл глаза, то немедленно ворвутся.

Кажется, идет дождь. Да, вот что-то сверкнуло — наверное, молния. И такой странный гул снаружи. А в крыше склепа, похоже, течь: дождевая вода тоненькой струйкой, капелька за капелькой, стекает по стене к подножью саркофага. Я опускаю взгляд и замечаю, что моя рука находится в луже из дождевой воды. Вокруг руки корочка льда.

Удар грома, вспышка молнии, кто-то стоит у входа в склеп. Стройная фигура, которая быстро приближается и становится возле меня на колени.

— Кадо-сама, — шепот, доносящийся сквозь гул в моей голове. Пряди каштановых волос щекочут подбородок, когда мои губы касаются тонкой обнаженной шеи. — Пейте, умоляю!

Клыки легко прокалывают такую горячую, такую мягкую кожу. Кровь касается губ, льется в горло, сладким огнем распространяется по телу, возвращая в него тепло.

— Аюми, — чуть слышно шепчу я, отстранившись от шеи.

— Все в порядке, Кадо-сама, — тихо говорит девушка, слабо улыбаясь уголками губ. — Пока у нас есть время. На ночь охотники оставили трех часовых неподалеку от склепа. Я убила их, выпила кровь. Так что у нас есть около получаса, прежде чем кто-то что-то заметит.

Благодаря крови Аюми силы возвращались ко мне и я смог сесть.

— Как ты нашла меня?

— Я чувствовала что нужна Вам, Кадо-сама, и я пришла. Всегда и везде, где бы Вы ни находились, если я буду нужна Вам, я приду. Просто потому, что хочу слышать Ваш голос.

Ее шепот был совсем тихим. Когда я прикоснулся к руке девушки, то понял, что она холодна. Притом что, по ее словам, она только что убила троих! Похоже, я выпил слишком много ее крови, а она даже не подумала остановить меня…

— Нам нужно уходить, Кадо-сама, — выдохнула Аюми, пытаясь встать на ноги. — Смерть часовых скоро заметят. К тому времени мы должны уйти достаточно далеко, успеть добраться до особняка…

Понимая, что сейчас она свалится с ног, я подхватил ее, взял на руки, осмотрелся, убедившись в отсутствии поблизости охотников, и со всех ног понесся в сторону особняка. Когда большая часть пути была преодолена, я позволил себе остановиться и посадил Аюми на тротуар. Недалеко от нас в подворотне лежал одноногий бродяга. Спустя минуту он уже был мертв, а мое тело наполнилось свежей кровью. После я снова взял Аюми на руки и больше не останавливался, пока мы не добрались до особняка. Когда его тяжелые двери распахнулись, и на пороге появился я, держа на руках Аюми, присутствующие в гостиной вампиры от удивления не смогли промолвить ни слова. У всех в глазах я прочел шок… и облегчение.

Я не стал разговаривать с ними — Аюми была слишком слаба. Я быстро поднялся в ее комнату и уложил девушку в гроб.

— Кадо-сама, — выдохнула она из последних сил. — Пожалуйста, послушайте меня. Клану нужно убираться из города как можно скорее. Прошу Вас…

— Хорошо, Аюми. Завтра же мы начнем сборы. А теперь пей, — приказал я, поднеся к ее губам запястье. Кожу прокусили тонкие клыки. Тело Аюми постепенно теплело, набиралось сил. Пока она с наслаждением пила мою кровь, я провел ладонью по ее гладкой коже. Ума не приложу, как ей удалось меня выследить? Эта женщина никогда не перестанет меня удивлять!

Аюми выпила даже меньше, чем я рассчитывал, и теперь лежала в гробу с немного прищуренными глазами. А я смотрел на нее, вспоминая вкус ее крови. Тот самый неотразимый, восхитительный вкус… и наступившее после него послевкусие: какое-то странное, обескураживающее чувство, из-за которого я когда-то запечатал в своей памяти весь восторг, вызванный ее кровью в ночь обращения. Привкус, который пугал, вызывал панику. Что же это, никак не могу понять…