Все верно, но это не имеет значения.
— Ты не жених, — ее голос сорвался на суровый тон. — Однажды, возможно, и был, тридцать лет назад. Если кратко. В данный момент ты просто старый друг, который нуждается в спасении. — Она отвернулась от него. — Я не могу описать тебе, скольким я жертвую, делая это. — Эмоционально. Психологически. — Ты даже не собираешься меня поблагодарить?
— Я собираюсь сказать нет.
— Нет? — Она резко повернулась. — Что? Ты не можешь сказать «нет». Ты …
Он встряхнул головой и посмотрел на нее. Его обычно ледяные синие зрачки были широкими и темными, руки были крепко сжаты.
— Я хочу тебя, Белла, но когда мы обручимся, мы сделаем это моим способом. На моих условиях. Я сделаю тебя своей, но не наоборот.
Дану, какое высокомерие. Ничего в нем не изменилось.
— Единственное, на что ты сможешь когда–либо претендовать — это на червей, которые будут поедать твою плоть, когда твое обезглавленное тело похоронят.
Она резко повернулась и направилась к двери, затем остановилась, приложив руку к холодному стальному каркасу и закрывая глаза на мгновение. Это происходило на Рождество, наиболее темное время года. Даже дураку и упрямцу, каким он был, она не позволит ему умереть. Она пойдет к Летней Королеве и найдет способ заставить его жениться на ней.
Она спасла сегодня его жизнь, и он сможет ненавидеть ее за это завтра.
Ронан опустил голову и сжал кулаки, до крови на руках и, пытаясь игнорировать незначительные покалывание оков. Это были эфективные пытки для фей. Обычно магические оковы не только лишают фей магических сил, но и делают их слабыми. В конце концов, если оковы слишком долго контактируют с кожей, это становится смертельным. Однако как маг, который был особенно восприимчив к металлу, он работал годами над разработкой сопротивления к нему. Он бормотал в такт дыханию, окисляя оковы, мощная магия искрилась в его ладонях. Его магия не была настолько же сильной, как в момент, когда магические оковы не касались кожи, но, все же он был достаточно силен.
Кровавый ад, возможно ли это? Неужели чувства к Белле все еще пламенятся в нем? Он думал, что уже давно убил, все хорошее, что было в его жизни. Впервые в течение десятилетий надежда зажгла в нем жизнь.
Возможно, он имел право хоть на какую–нибудь жизнь, в конце концов.
Ему необходимо знать это наверняка. Это значило, что путь, на котором он собирался себя запропастить здесь больше не существует. Не с Беллой, которая по–прежнему заботится о нем.
И, кровавый ад, она выглядела так прекрасно. Его руки сомкнулись в объятие, невольно вспоминая, насколько шелковистой и гладкой выглядит ее кожа. Он не мог ждать больше того, чтобы дотронуться до нее, поцеловать. То платье, в которое она была одета, было словно грех, вплетенный в ткань для того, чтобы демонстрировать полную, восхитительную грудь и то, как платье сужается книзу ее длинной, стройной, притягательной спины. Он хотел погрузить руки в ее густые волны темных волос, хотел, чтобы ее ноги обвили его стан, несмотря на то, что он будет заниматься с ней любовью до тех пор, пока она не сможет больше сосредоточить взгляд. Он хотел предъявить права на нее, сделать ее своей во всех отношениях. Прошло уже много времени с тех пор, как он был с женщиной.
Никому, кроме Беллы не под силу такое сделать.
Белла принадлежала ему. Он был с ней всего один раз, но он выучил свой урок. Никоим образом он впредь не сделает этого снова.
Ронан начал готовиться к побегу.
Белла прошлась по каменному полу своей гостиной, явно ощущая ночной холод, даже через тапочки. Даже через густые тканые ковры ее людей, известные тем, что не пропускали холод. Укутываясь более тщательно в свой шелковый халат, она присела на диван в передней части комнаты, отделенной от каменного пола до потолка листом стекла, которое служило в апартаментах внешней стеной.
У нее был прекрасный вид на Пайффербург, начиная с третьего этажа и вплоть до вершины резиденции Силийского суда. Только у Летней Королевы был лучший вид, и возможно у Эйслинн Кристианы Гвиневер Финварры, ее высокопоставленной подруги.
Здание было построено для общественных чиновников. У Беллы, все же, была чистая кровь, прирожденной древней Силийской Туата Де Данаан — не Ансилийской, бурлящей в феях, или смешанная кровь как у большинства.
В любом случае, насколько это было известно. Белла на протяжении долгого времени надеялась на то, что в ее жилах течет Ансилийская кровь. Но относительно Летнего Суда, она была чистокровным потомком Туата Де Данаан родословной Ирландии. Они сами были иммигрантами из Скандинавии, а до этого… Что же, никто не знал наверняка, но там произошло много спекуляций относительно их происхождения.
Читать дальше