Ольга Пашнина - В память о звездной любви

— Тебе идет этот цвет. Ты очень красивая.

Он с наслаждением наблюдал, как краска заливает щеки девушки. Может, не все потеряно, и он еще исправит свои ошибки?

— Хочу пончик! — вдруг объявила Шэй.

И повернулась к нему.

— Купишь мне пончик и кофе? Я не взяла чип, думала, пройдусь совсем немного.

— Разумеется, пошли. А ты всегда ужинаешь пончиками?

— Нет, до ужина еще долго. Но здесь такая вкусная выпечка, иногда я не могу сдержаться. Набрала три килограмма, представляешь?

Ей не мешало бы набрать еще с парочку. Она заметно похудела с того момента, как улетела с Земли.

Грег взял пару пончиков с яблочной начинкой и два стаканчика ароматного кофе. Они брели по набережной и болтали о какой-то ерунде. Рисунки Киры, склонность Дэна к плаванию и так далее. Шэй с аппетитом ела пончик, облизывала глазурь и, казалось, вообще не замечала, как Грег на нее смотрит. Ее глаза излучали свет.

Мужчина подумал, что ради этого света стоило все затевать. Пусть она и в итоге не с ним.

— Хочешь? — Он отломил половину от своего пончика.

— А ты? — Ее пальчики дрогнули, но на лице появилась задумчивость. — Ты ведь не завтракал, я знаю.

Грег пожал плечами. Завтрак в его планы не входил. Он думал, немного пройдется и полетит домой, а теперь не знал, как себя заставить уехать. Шэй пришла из другого мира и сейчас все внутри рвалось в этот мир. Вот только не пускали.

— Хочешь посмотреть мою квартиру? — вдруг спросила Шэй и забрала угощение. — Накормлю завтраком.

Маленькая, но светлая — так ее описала Шэй. Она не соврала, небольшая студия действительно была маленькой, но светлой, почти белой. Грегу там понравилось, особенно понравились мелочи, говорившие о характере Шэй. Рисунок Киры на стене, флаер Дэна, который он с Робертом склеил из бумаги, на прикроватном столике. Забавные шлепанцы с яркими камушками в прихожей. В мелочах была Шэй, настоящая, и Грег очень хотел ее узнать.

Она быстро прошла к кухонному роботу и посудному шкафу.

— Чем хочешь позавтракать? Яичницей? Омлетом? Блинчики я не смогу приготовить, но у меня есть все необходимое, и ты можешь поработать на благо общества.

— Давай яичницу, а? При мысли о блинчиках я прихожу в ужас, в отеле давали их на завтрак каждый день.

Шэй хихикнула и принялась греметь посудой. Грег осматривал комнату. Вещей было немного, но каждая из них принадлежала Шэй, была частичкой ее. Немного косметики, пара колечек, сережек. Дешевые, но милые, девичьи. Да, такой должна была быть квартира молодой девчонки.

— Пять минут и готово.

Он обернулся. Шэй села на стул и собрала с него рассыпавшийся бисер. Точно! Не акварель, а бисер — вот что ее увлекло в последнее время.

— Ты изменилась.

— Нет, просто немного освоилась. В первые дни меня ужасно пугал город и все вокруг. Сохраните звезды доставку еды!

Она тихо рассмеялась и убрала баночки на полки.

— Ты на меня злишься? — вдруг услышал Грег вопрос. Робкий, испуганный.

— Нет, конечно. Я не могу на тебя злиться. Ты столько пережила, и сейчас улыбаешься, готовишь завтрак. Это замечательно, Шэй. Невероятно.

Она улыбнулась. Светлой, радостной улыбкой.

— И если это делает тебя счастливой… можно будет пригласить тебя на ужин как-нибудь?

— Ну… я думаю, да. Может, через неделю? И возьми детей, ладно? Я по ним скучаю.

— Они по тебе тоже.

Потом подумал и добавил:

— Но по мне, наверное, больше.

— Я ужасная мать.

— А я — ужасный отец. Но мы будем исправляться. Они нас поймут и вырастут замечательными людьми. Это я повторяю каждый раз, когда Кира ревет, и я не могу ее успокоить.

Шэй качала головой и улыбалась. Она то и дело поправляла волосы и одергивала рубашку. Грегу не нужно было напоминать, что это значит, но он не спешил идти в атаку. Как давно он по-настоящему не завоевывал девушку, не старался ей понравиться, не звал на свидание. Что ж, есть шанс наверстать упущенное время.

Он отвлекся на то чтобы рассмотреть начало картины, которую вышивала Шэй, и не заметил, как девушка подошла ближе. Она была такая хрупкая, почти невесомая. Аромат ее духов окутал их. Грег замер, когда руки Шэй скользнули по его плечам и обвили шею.

— Прости меня, ладно? — Горячие губы прижались к щеке. — Я не хотела тебя обижать и не хотела бросать вас.

— Шэй, — Грег обнял ее за талию и прижал к себе, полной грудью вдыхая потрясающий запах, — не извиняйся. Ты счастлива, ты такая красивая, здоровая. Я тебя люблю.

— Я знаю, — в ее глазах блеснули слезы. — Знаю, Грег. Я помню все. Просто я так боялась, что не смогу тебе ответить. Ты так меня любил! Ты столько всего для меня сделал, а я не чувствовала ничего, я только удивлялась всем переменам!