Хлоя Нейл - Темный долг

Внутреннюю борьбу Этана можно было легко прочесть на его лице — он разрывался между биологической верностью вампиру, который создал его, и ненавистью к монстру, которым тот был и пытался сделать из Этана.

— Очень много времени, — осторожно согласился Этан.

— Нам есть, что рассказать.

— Похоже на то, — произнес Этан. Он указал рукой на окружающих его репортеров. — Ты все это устроил?

— Я подумал, что это единственный способ устроить с тобой встречу.

— С какой целью?

— Чтобы высказаться о давно наболевшем. Чтобы загладить свою вину. Существует, — Бальтазар сделал паузу, очевидно тщательно подбирая слова — своего рода пустота, когда один из твоих детей отделен от тебя, как было у нас так долго времени. Теперь эту пустоту в своей жизни я нахожу более болезненной.

Этан просто наблюдал за ним, как один хищник может наблюдать за другим, с огромной осмотрительностью.

— Мы находились врозь очень долгое время. Я думал, что ты мертв.

— И это очень длинная история. — Он позволил своему взгляду скользнуть в сторону Дома. — Может, обсудим это?

Прошло очередное долгое мгновение, пока Этан смотрел на Бальтазара, выражение его лица было пустым, но его сила внезапно разожглась, как будто века гнева и разочарования наконец воспламенились.

«Отойди, Мерит». — Приказ Этана шел вразрез с моей миссией. Но прежде чем я смогла возразить, он снова повторил:

«Отойди, Страж».

В ту секунду, когда я отошла, кулак Этана поднялся. С тошнотворным хрустом хряща он врезал им по лицу Бальтазара, и воздух наполнил запах крови.

Толпа снова взорвалась, от вампиров Кадогана с жаром поперла магия. Я подошла поближе к Этану, и Люк сделал то же самое, мы оба были готовы двигаться, если Бальтазар попытается ответить.

Медленно, он перевел взгляд обратно на Этана и прижал тыльную сторону руки к своему носу. Его глаза искрились от очевидного шока, что кто-то посмел бросить ему вызов, а уж тем более вампир, которому он даровал бессмертие.

— Comme tu as changé, mon ami [10] Как же ты изменился, мой друг. (фр.) .

— Oui, c’est vrai. La vie m’a changé [11] Да, это правда. Жизнь меня изменила. (фр.) , — ответил Этан на идеальном французском, а я даже и не знала, что он на нем говорит. Его голос был низким и угрожающим, и совершенно Мастерским.

Бальтазар вытащил из кармана носовой платок и элегантно промокнул им нос.

— Ça va. Je comprends [12] Хорошо. Я понимаю. (фр.) .

— И давай внесем ясность, — продолжил Этан по-английски. — Я больше не человек, не мальчишка, не ребенок, которого ты когда-то знал. Больше никогда меня не призывай.

Люк шагнул вперед и положил руку на плечо Этану.

— Возможно, нам стоит перейти вовнутрь, подальше от папарацци? Думаю, на одну ночь мы дали им достаточно.

«Его безопасно пускать в Дом?» — мысленно спросила я Этана.

«А куда нам еще его деть, Страж? Я бы предпочел, чтобы он был под наблюдением, чем бродил по городу».

— Все идем внутрь, — сказал Этан, пока затворы камер моргали вокруг нас. — Отведи его в мой кабинет.

Я знала, что Этан прав, но не могла не думать о пресловутой лисе в нашем курятнике.

Люк кивнул и жестом пригласил Бальтазара проследовать к Дому. Бальтазар царственно кивнул, как будто ему указали на собственные покои короля, и шагнул вперед, поскольку охрана открыла ворота.

Я убрала свою катану обратно в ножны и смирно встала рядом с Этаном под дождь вспышек.

Он вздохнул и провел рукой по волосам.

— Столько пивнушек разбросано по всему миру [13] «Of all the gin joints in all the towns in all the world, she walks into mine». — «Столько пивнушек разбросано по всему миру, а она выбирает мою». Реплика Рика Блэйна из фильма «Касабланка». Герой произносит ее, когда неожиданно встречает свою давнюю возлюбленную Ильзу. .

— А он выбрал твою, — закончила я за него.

Этан повернулся ко мне, и я увидела ужас в его глазах. Он признался мне в некоторых вещах, которые сотворил, о способе, которым они с Бальтазаром проложили себе путь по всей Европе, о женщинах и крови, которые они брали, пока Бальтазар наконец не зашел слишком далеко. Но ему потребовалось не мало времени, чтобы мне это рассказать. Он беспокоился о том, что мои чувства могут измениться, если я узнаю, кем он был и что делал.

Но разве от этого он не стал лучше? Правда в том, что он мог продолжать следовать за Бальтазаром, развращать свой путь по Европе, но не сделал этого. Он трудился над тем, чтобы освободиться от вампира, парапсихические способности которого были бесспорно сильны. Он стал другим типом вампира, истинным Мастером.