Анна Чарова - Магия страсти [litres]

– Жаль, что мы не поняли друг друга, ты хороший человек.

– Не настолько хороший. Иди, Ратон. Положи на могилу Саяни от меня цветок. В моем мире так показывают, что помнят усопших. Давай, а то наслушаешься лишнего, и тебя тоже изгонят. – Я развернула его, толкнула в спину – не по-княжески, но что делать?

А ведь больно, будто с близким человеком прощаешься! Хорошо, что меня ничего здесь не держит, проще будет уехать. Представлю, что ищу работу, еду покорять столицу и меня ждут трудности, ведь понаехавших нигде не любят. Тебе хотелось узнать больше о Беззаконных землях? Получи, распишись!

У выхода Ратон обернулся, но я демонстративно уставилась в окно и попросила громко, чтоб меня слышали за дверью:

– Магистр Йергос, мы закончили. Не сочтите за дерзость, велите принести мне книгу, где хотя бы кратко описываются Беззаконные земли, нравы и обычаи их обитателей. Еще – чистый лист бумаги и перо с чернилами.

Вечером в неровном свете лучины мы с Арлито смотрели на исписанный лист бумаги. Пророчество я помнила слово в слово и теперь записала, чтобы не забыть и оно послужило подсказкой в Беззаконных землях.

«Вначале были семена, и выросли деревья, которые тоже дали семя. Потом – снова и снова. Нынче семя одичало, но проросло новое. Вижу огонь. От тебя жар, как от печки. Помни, что огонь не только греет, но и сжигает дотла все живое. Вижу тебя не здесь. Много молодых людей в странном месте. Не здесь, совсем не здесь. Смерть как плата. Долгий, долгий путь, радость и боль. Небосвод на плечах шестерых. Мир накрыт ладонями, холодно. Твой жар, дитя, – не печь, нет. Кузня. Научись держать молот, меха раздуют другие, не дай угаснуть огню, иначе небосвод рухнет. Пелена тумана – нить в руках прядильщицы. Найди прядильщицу. Подует ветер, раздует огонь, мужчина поймет женщину, а мудрец станет, как дитя… Но, – он прищурился. – Неточно. Зыбко».

– Видишь, многое уже сбылось, – вздохнула я. – Саяни заплатила за любовь жизнью. Долгий путь мы проделали, радость и боль я вкусила. Что значит остальное?

– Не знаю, – Арлито подвинул листок к себе, прочел в сотый раз. – Наверное, ты поймешь, когда наступит время. – Он перевел взгляд на меня, и я прочла в его глазах нежность. – Как бы мне хотелось, чтобы ты рассказала мне о своем мире, но у тебя и так мало времени.

– Поверь, это опасные знания, – сказала я. – Они могут навредить этому миру. Ответь на один вопрос, ты знал, что я не отсюда?

– Нет. Все, хватит вопросов и ответов. – Он поднялся. – Готовься, читай книгу про беззаконников, она более-менее правдивая… Я попытаюсь помочь тебе.

– Как? Побег устроишь? Так поймают.

– Просто верь. Печать Незваного побудет у меня, тебе ее передадут за воротами, как и оружие.

– Спасибо. Если больше не увидимся, прощай.

Арлито улыбнулся так, словно знал что-то, чего не знаю я:

– До свидания.

Он оставил меня одну, и я углубилась в чтение.

Почему они говорят, что в Беззаконных землях не работают никакие правила? Еще как работают! Это волшебный мир, где возможно все. Да, жестокий, но не более жестокий, чем наше средневековье. Не исключено, что там действуют законы кармы, а не противоестественные – рафинированной справедливости, где каждой твари по паре, каждому олуху по счастью, студентам – булочки. Здесь надо свое счастье заработать, выстрадать, выгрызть зубами – с неба ничего не упадет.

Любой девочке хочется сказки, будь то пятидесятилетняя бухгалтер, массажистка, приехавшая за большими деньгами из глухой провинции, или гламурная содержанка, выкладывающая селфи в инстаграм. Даже отмороженной ледышке Оле хотелось сказки, но каждый раз, когда начинали чесаться лопатки, она убеждала себя, что это не крылья режутся, а снова аллергия, и говорила крыльям «нет». Разве сильные, умные девочки верят в такие глупости? Пффф! Есть определяющая характер химия организма, инстинкты и тщеславие, которое тоже инстинкт. Надо верить в себя, карьерный рост, светлое будущее и достойную пенсию, остальное – иллюзии, гнилушки болотные, ведущие к погибели.

Так кожа девочек деревенеет, покрывается морщинами, и под этим противоестественным, наносным задыхается настоящее. Озлобленные феминистки, желчные стервы, старухи, проклинающие детей, – все они просто-напросто недолюбленные девочки, у которых острая сказочная недостаточность.

И вот ты стоишь на выходе из одной сказки и у порога другой и понимаешь, что на самом деле ничего не закончилось, а все только начинается! И все в твоих руках.