Екатерина Бакулина - Заклинатели Бер-Сухта

Я стояла, смотрела на море, на облака…

Скорее почувствовала, чем услышала, что кто-то подошел. Обернулась, сначала не узнала. — Хаген?

Он неуверенно улыбнулся, потер гладко выбритый подбородок.

— Привет, Соле. Мне давно говорили, что студентам борода не положена, так что…

Сейчас он казался совсем мальчишкой, так изменился.

— Привет, — сказала я. — Без бороды намного лучше.

Он передернул печами, заметно смущаясь.

— А ты собираешься в город?

— Не знаю. В город я пока боюсь. С меня вчерашнего подъема хватило.

Хаген улыбнулся.

— Тебе уже показали, что тут и где?

Он показал мне учебные корпуса и небольшой огород, на котором кто-то выращивал летом тыкву, кабачки и морковь, там был еще небольшой парник с помидорами, но в панике уже все засохло. Показал мне, где можно помыться и набрать воды для стирки, сарай с дровами и небольшую кладовку, куда можно складывать запасы еды.

С ним было так просто и спокойно, словно я знала его всю жизнь.

Потом мы гуляли по городу.

С Хагеном по лестнице идти было не страшно, он крепко и надежно держал меня под руку.

Мы бродили по улицам просто так, без всякой цепи, разговаривали. Мне казалось — обязательно нужно что-то говорить, молчание пугало меня, тяготило. Казалось, что глупо и неправильно бродить молча. И я старалась, как могла, рассказывала про дом, про Салотто, про корабли… про разное. Все, что приходило в голову. Хаген, в основном, слушал. Он молчал, и молчание ничуть не смущало его. Мы бродили, разглядывали людей, дома, вывески, каменное морское чудовище на главной площади. Чудовище было огромно. Хаген долго хмуро глядел на него.

— Оно живое…

— Нет, Хаген, это скульптура, оно же из камня.

Он покачал головой. Протянул руку, чуть погладил.

Мне тоже сначала показалось, что оно настоящее, живое, просто застывшее на минуту. Чудовище взрывало мостовую страшными щупальцами, ломая брусчатку, поднимаясь на длинных ногах едва ли не выше ратуши. Между ног, прямо под брюхом, ходили люди. Сбоку сиротливо прилепилось объявление о продаже дома.

Потом как-то незаметно мы вышли к рынку. Здесь, в отличие от Салотто, рынок казался маленьким, даже скромным — всего несколько рядов с местными товарами. Здесь жили просто, и как-то иначе…

— Что это у тебя? — Джара смотрела с легкой усмешкой.

— Бусы, — сказала я.

Мне вдруг начало казаться, что я опять сделала какую-то глупость или даже что-то неприличное.

— Детская игрушка из морских камешков?

— Нет… это кораллы…

Мне так сказали! Тетка в лавке так расхваливала свой товар… Я перемерила почти все, глядя в зеркало, а Хаген говорил, что мне очень идет… И тут…

Джара снисходительно усмехнулась.

— Это Лягушка, купил тебе такие?

— Кто?

— Хаген. Он ужасно квакает… Это он?

— Нет… я сама…

Лан, до этого сидевший в стороне, подошел, долго рассматривал, потом покачал головой.

— Таких камешков много на берегу, — сказал он. — Мне казалось, что такая девушка, как ты, Соле, должна разбираться.

Щеки словно огнем обожгло — обидно и стыдно одновременно. Такая, как я? Что он может обо мне знать? Я выросла без матери, из женщин в доме — только старая усатая экономка. Серьги и ожерелья я видела только на других, отец никогда не покупал мне, всегда говорил, что мне еще рано, что девочкам не нужно, я же не собираюсь замуж прямо сейчас. А потом я увидела мамино на той…

Я закрыла глаза.

Что я могу об этом знать.

— Соле… — Лан протянул было руку, но я отшатнулась. Выскочила на улицу.

— Вечером в "Морского дракона?" — предложила Джара.

Она стояла у плиты, варила нам на завтрак овсяную кашу на молоке. На продукты мы уже тогда скидывались все вместе, но по кабакам чаще всего нас водил Лан.

— Не сегодня, Джар. У меня закончились деньги.

— Что? — удивилась она. — Куда ты их дел?

— Да вот, совсем забыл, — Лан усмехнулся, неожиданно подмигнул мне, похлопал себя по карманам. — Соле, у меня для тебя маленький подарок, еле нашел.

На его ладони лежала очень изящная серебряная подвеска в виде цветка, с крупной жемчужиной. Я замерла.

— Что это? — спросила очень глупо.

Лан улыбнулся.

— Это тебе. Мы вчера так раскритиковали твои бусы, ты так расстроилась, что я решил все исправить. Это настоящий жемчуг и хорошая работа.

В это невозможно было поверить. Почему?

Лан взял за цепочку, попытался застегнуть на моей шее. Я вздрогнула, попятилась.

— Нет, Лан, я не могу. Ты что…