Берегиня Форест - Кровь Меровингов

– Граф спит еще. Будить его до света можно только по особым обстоятельствам, – заложив руки за широкий кожаный пояс, он разглядывал непрошеного гостя. – Эк, наглец! – буркнул он, – тревожить господина ради какой-то бумажки.

Хмурый вид начальника караула лишил гонца желания настаивать на своем, он зябко передернул плечами и поджал губу. Зря что ли он проскакал такой путь?!

– Давай свое послание, я утром передам его графу, – начальник скосил взгляд в сторону караульной башенки, из двери которой пробивалась полоска света. Ему явно хотелось доиграть партию в кости.

– При всем уважении к Вам, я должен лично передать послание, – возразил ему гонец, упрятывая за пазухой свиток, перемотанный бечевой.

– Что там такое? Кто там? – донесся сверху замка зычный властный голос господина.

Кольчужники посмотрели вверх на проем окна. Но рассмотреть человека в окне было невозможно – слишком темна ночь перед рассветом. Они все же поклонились.

– Прибыл гонец от графа де Торнеса, – выкрикнул начальник караула.

– Зови! – послышалось в ответ.

Грузно шагая по каменным ступеням замковой лестницы, начальник караула провел гонца в обширную залу, служившую для приема, а сам остался стоять на пороге в почтительной позе. Каменные своды были слабо освещены одним факелом. Утренняя свежесть вливалась в раскрытое окно богато обставленной залы.

Хозяин замка – граф Бернар VI де Арманьяк, Божьей милостью де Фезансак, властительный сеньор припиренейских земель – восседал на своем высоком, подобном трону, резном кресле и зевал.

Все во внешности и манерах сэра Бернара выдавало в нем человека властного и энергичного. Кроме ранней седины да нескольких морщин на лбу и в уголках глаз, более ничто не указывало на его пятидесятилетний возраст. Он, казалось, самой природой был создан воином: внушительная высокая фигура его с крепкими мускулами, благородные черты загорелого лица с небольшими шрамами, полученными в сражениях, особая выправка, сосредоточенность, быстрый внимательный взгляд серых глаз, отрывистая и четкая, как команда, речь в обращении – говорили о том.

Еще в 1286 году принес он присягу верности королю Англии за графства Арманьяк, Фезансак и другие земли. Умудряясь угождать одновременно монархам двух держав, Бернар сделался влиятельным сеньором Юга, принял участие в шести войнах под знаменами Франции, даже состоял в тайном совете короля Франции Филиппа V.

Несмотря на то, что гонец своим приездом потревожил его сон, граф благосклонно выслушал донесение о скором прибытии молодого испанского дворянина Альваро Альба де Торнеса, который ехал из Арагонского королевства вместе с другими рыцарями.

– К которому часу ждать твоего господина? – поинтересовался сэр Бернар, подсчитывая про себя расстояние от замка до места ночевки испанского графа.

– Мессир де Торнес рассчитывает прибыть к полудню, – поклонился гонец.

– Добро! Ступай, о тебе позаботятся, – сказал ему граф. – Гийома ко мне! – приказал он начальнику караула.

Гонец поклонился еще раз и вышел.

Ну, наконец-то! Граф давно ждал случая представить своей дочери ее жениха. «Взрослая совсем стала, – сэр Бернар ухмыльнулся в бороду. – Пора замуж. В самый раз!» Отдав появившемуся Гийому добрую дюжину указаний, граф пустился в раздумья и расчеты.

Справедливости ради, надо отметить, что графский замок содержался в идеальном состоянии. Однако поднятая на рассвете прислуга бросилась с недюжинным энтузиазмом исполнять повеления своего господина, заново отдраивая каждый угол. Служанки носились по многочисленным комнатам, скобля деревянные столешницы, выбивая флорентийские ковры, вытряхивая бархатные занавеси и осторожно сметая невидимую пыль с изящной утвари, удачно награбленной предками Арманьяков, купленной в странствиях либо у бродячих торговцев.

Холода не успели еще прийти в этот благодатный край, но все камины вычистили и протопили. Запахло свежей древесиной, и весело рвущийся ввысь огонь оставил свежую копоть в мощных каминных дымоходах, разливая уютное тепло по залам. Домашнюю часовню украсили цветами и душистыми травами. На алтарь выставили все святые реликвии, как делали только в самых торжественных случаях. В нишах высоких коридоров и переходов с мрачными каменными сводами пыхтели слуги, натирая стальные рыцарские доспехи и геральдические гербы на щитах песком до блеска.

Вся эта ранняя суета разбудила Луизу – шестнадцатилетнюю дочь сэра Бернара. Она в который раз видела один и тот же сон: закованный в серебряные доспехи рыцарь печально всматривался в нее. Девушка не выдерживала его взгляда.