Екатерина Скибинских: Сбрасываем маски, господа

Даже прикольно как-то, символично. Действительно ведь, первые люди нашего мира на той земле.

– Какие они? – поспешила спросить я.

– Ну, я часто за ними присматриваю. Пару раз мне даже казалось, что они меня видят. Так что когда они начали говорить, я стал наблюдать за ними издали. Оба ребенка светловолосые, кожа светлая, но не как у тебя. Скорее, как у Аэрона. И глаза того же цвета, что и у него. Что еще… Разрез глаз его, губки твои. Что так смотришь? Мне тоже было интересно узнать на кого они больше похожи. Адам более спокойный, в то время как Ева на месте не сидит. Он еще унаследовал от тебя талант к рисованию. Ева уже исследовала весь Замок. Тебя искала. Не верит, что ты умерла. Ну, не знаю я что рассказать еще. Замок с ними общается, показывает разные моменты из твоей жизни, – ответил Эрроральд.

– А Аэрон? Он хорошо о них заботится? Он обещал, – спросила я.

– Ну… Да. Он с ними. С сыном отношения вообще отличные, а вот мелкая временами сторонится его. Мне кажется, она винит его в том, что ты не рядом. Мелькали разговоры на эту тему, во всяком случае. Но он их любит. И они его, – поспешил заметить Эрроральд, сначала замявшись.

– Ты что-то недоговариваешь? – насторожилась я.

– У них все хорошо, – повторил он.

– А Аэрон? Он… как он? – замялась я.

– И у него все хорошо. Его земли процветают. Твои, кстати, тоже. Светлые уже спокойно общаются с Темными. Ну, в основном. Аэрон старается как можно больше времени проводить с детьми. Но ты ведь не об этом спрашиваешь, я прав? – проникновенно взглянул мне в глаза бог.

Я не стала отрицать и с вызовом посмотрела на него в ответ.

– Он грустит. Первый год после того, как ты ушла – я думал, что он сорвется. На него было страшно смотреть. Было такое чувство, что он выгорел изнутри. Живо лишь тело, а душа погибла. Думаю, именно дети и вернули его. Рядом с ними он стал оживать. На женщин он не смотрит вообще. Возле детей постоянно Миранда. Вместо няни с ними возится. Она единственная девушка, кроме служанок, кого Аэрон к ним подпускает. Сейчас дети вся его жизнь, – ответил он.

– Верни меня, – внезапно сказала я.

– Что?

– Забери меня туда обратно. Ты ведь знаешь, я не смогу здесь. Я хочу к детям, к Аэрону, к своим землям. Верни меня! – жарко зашептала я.

– Но я не могу! – растеряно воскликнул он.

– Можешь. Ты уже один раз это сделал! Я знаю, ты сможешь. Пожалуйста! – взмолилась я, падая рядом с ним на колени.

– Злата, Злата, не надо. Я действительно не могу. Тогда ты была без привязок, я думал, что уже умерла. Мне нельзя нарушать правила. Это может нарушить хрупкое равновесие мира. Как твоего, так и Эльгарца. Прости, я бы хотел, правда, но не могу! – с сожалением сказал он, пытаясь поднять меня с пола.

Но я уже вскочила самостоятельно. Был уже вариант, который я обдумывала, но отложила на время. На моей тумбочке лежал нож. Обычный, кухонный, с широким стальным лезвием.

Я схватила его и крепко зажала в руке. Третий раз умереть и вовсе не страшно.

– Ты что задумала? – тихо и насторожено спросил Эрроральд.

– Привязки к этому миру у меня нет – ты же знаешь. Если проблема лишь в том, что я жива – это легко исправить, – решительно сказала я.

– Злата, не вздумай! Это очень рискованно! Один шанс на миллион, понимаешь? – воскликнул он.

– Ничего страшного. Если мне выпадет этот шанс – я буду с любимым и со своими детьми. Если же нет – что ж, хотя бы не буду страдать, – не поддалась на провокацию я и решительно замахнулась ножом, намереваясь вонзить его себе в сердце.

Но Эрроральд с немыслимой скоростью метнулся ко мне и перехватил мою руку. Нож выпал из моей руки и от толчка я упала на пол, зацепив тумбочку. От бессилия, я разрыдалась. Глухо, с надрывом, практически задыхаясь от своих же слез.

– Тихо, тихо, не нужно. Тебе нужно жить. Это тяжело, знаю, но изменить ничего нельзя. Попытайся здесь наладить жизнь. После того как ты стала полноправной королевой Темных Земель, стать здесь выдающейся личностью – раз плюнуть, – неловко стал утешать меня Эрроральд, присев рядом и гладя меня по руке.

Но я не успокаивалась. Все его слова были мне глубоко безразличны. Как ему объяснить, что положение в обществе – это ничто, если потерял свою семью, своих детей.

– Это что? – внезапно спросил он.

По его изменившемуся напряженному голосу я поняла, что случилось что-то очень важное и немыслимое.

– Где? – я с трудом сфокусировалась на нем.

Эрроральд держал в руках фотографию, что оставила Жанна. Она слетела с тумбочки, когда я упала. Вид у Эрроральда был шокированный.