Екатерина Скибинских: Сбрасываем маски, господа

Моя дочь и мой сын… И почему я был таким идиотом этот год? Добровольно отказывался от семьи… Ничего. Отныне, я буду стараться уделять своим детям как можно больше внимания, а со Светлыми Землями ничего не случится, если все документы и проекты я буду рассматривать дистанционно, приезжая туда лишь несколько раз в году. По крайней мере, пока дети не подрастут хоть немного…

Прошло два года…

– Адам, а где твоя сестра? – спросил я у сына, который сосредоточенно раскрашивал цветными мелками свой рисунок.

Обычно двойняшки все свое время проводили вместе, но Адам был более спокойный, предпочитая исследованию неизвестных территорий рисование. Видимо, Ева убежала к Миранде или к Лорану, который для нее обращается гепардом, на котором малышка любит кататься.

– Не знаю, – чуть невнятно ответил он.

Он очень не любил, когда его отвлекали, пока он рисовал. Но эта картина была уже почти дорисована.

– А что ты рисуешь? – поинтересовался между тем, проведя рукой по светлым волосам мальчика.

– Маму, – ответил он.

Это было не странно. О ней детям рассказывали все, кто хоть отдаленно ее знал. Плюс ко всему, кто-то из ее войска оказался отменным скульптором и смог запечатлеть ее в камне. В ее любимом наряде Наследницы, в котором она впервые явилась навстречу со мной в деревне фениксов. Верхом на коне с вытянутой рукой вперед, в которой был зажат ее меч. При этом спокойное сосредоточенное выражение лица и легкая улыбка на губах. Волосы распущены и слегка взъерошены, будто от ветра.

Я ее помнил совсем другой, но я не скульптор. А значит, не имею права оспаривать эту работу. Статую поставили во дворе Замка. Детям также очень нравилось на нее смотреть.

Я присмотрелся. Детский рисунок сложно оценивать объективно, но талант Адаму явно от Златы передался. Вполне можно узнать крышу Замка. И видно, что там сидит светловолосая женщина. Конечно, сходство со Златой очень отдаленное и в основном на цвете волос и заканчивается, но для трех лет такой подробный рисунок – впечатляет. А вот платье маленький художник рисовать не захотел.

– А почему платье не нарисовал? – с улыбкой спросил я, беря сына на руки и присаживаясь в ближайшее кресло.

Сынишка улыбнулся в ответ и начал перебирать мои волосы, заплетенные в тонкие косицы.

– Мама без платья, – бесхитростно ответил он и стянул металлическую заклепку с одной косицы, проказливо улыбнувшись, совсем как Злата.

– И почему же мама вдруг без платья? – задал новый вопрос я, легонько щелкнув его по носу.

– А его дядя Рин забрал. Вот она и укуталась в скатерть, – засмеялся Адам.

– Что за фантазия такая? – удивился я.

– Замок показал. Еве он показывает больше. Она умеет правильно просить, – пожаловался вдруг Адам, прижавшись ко мне и дергая за пуговицу на жилете.

Я хмыкнул. Хорошо, хоть Замок не видел как в аналогичной ситуации Злата у меня дома вышагивала укутанная в штору.

– Правильно просить? – насторожился я, зацепившись за фразу, что резанула слух.

– Да. Дядя Дэй говорит, что раньше так делать могла только мама. А теперь вот и Ева. Она будто знает что спрашивать. Особенно у замка, – тяжко вздохнул малыш.

Мда, доча от мамы тоже взяла уникальный талант. Или это уже от меня? Словесные баталии у меня со Златой длились долго… Главное, чтоб этот талант не оказался удвоенным. Тогда никто не спасется от любопытной драконы.

– И что она спросила? – поддерживая разговор, спросил я.

– Не знаю. Мы попросили Замок, чтоб он показал что-то из жизни мамы необычное. Он выполнил просьбу и я решил нарисовать. А Ева еще что-то спросила. Но я не слышал. Она про маму очень много спрашивает у Замка, – поделился Адам.

– А что после этого сказала? – насторожился я.

Замок не позволит, чтоб Ева хоть как-то пострадала, но что-то в этом разговоре мне кажется важным.

– Ничего. Сказала, что красивый у меня рисунок. Маме бы понравился. Я пойду еще порисую, – непосредственно улыбнулся он и слез с моих колен.

В моей голове начали складываться кусочки мозаики. Опасность малышке, конечно же, не угрожала, но быть сейчас она могла где угодно. Сбегать от нянек она научилась еще с годовалого возраста.

Все бы ничего, но если Адам воспринимает маму как нечто абстрактное, то, о чем все говорят, но этого нет, то Ева с младенчества будто ищет Злату. Такое чувство, что она ее буквально вчера видела, а вот сейчас найти не может. И возле статуи проводит много времени, всматриваясь в каменное лицо. Бывает, даже шепчет какие-то свои секреты.