Екатерина Скибинских: Сбрасываем маски, господа

– Ты моя мама? – наконец-то до меня дошло почему ко мне так относились все эти годы. Вернее, не то, чтобы я поняла, но хоть какой-то мотив появился.

– Да.

– Слава богу, – вырвалось у меня.

Если бы не последние два года жизни в другом мире, сейчас я была бы просто счастлива. Но кроме дикой тоски я ничего не чувствовала.

– Я хочу домой. Заберешь меня? – попросила я.

– Да, как только врач разрешит, – поспешно согласилась она.

– Хорошо. Я хочу спать, – сказала я и Жанна, попрощавшись, вышла.

А я просто лежала и бездумно пялилась в потолок. Горячие слезы текли и сбегали по щекам на подушку, отчего она становилась противно мокрой и холодной. Победа в том мире. Победа здесь. Только почему так нерадостно? Смогу ли я жить здесь, зная, что где-то в другом мире остался мой возлюбленный и мой ребенок? Как же это сложно…

Раньше я никогда не задумывалась сколько различных ритуалов о призыве существ из других измерений можно найти в интернете. Раньше меня это и не волновало. Все, чем я занималась сейчас – это в любую свободную минуту, с тех пор как меня выписали из больницы, искала хотя бы малейшую лазейку, чтобы вернуться обратно в Эльгарц. Но поисковики не выдавали никакой информации об этом мире. Отчаяние охватывало меня полной мерой.

В дверь осторожно постучались. Затем, аккуратно приоткрыли ее. На пороге замялась Жанна. В руках у нее был поднос с едой. Но аппетита не было совершенно. Все мои мысли занимали рассуждения о том, каково моему ребенку жить сиротой.

– Ты как? – почти шепотом спросила она.

Я безразлично пожала плечами. Я ей благодарна за то, что она меня нашла и помогла выиграть суд. И тем более, я не ставила ей в вину, что она меня отдала в младенчестве. Ее можно понять. Но мне от этого не легче. Ни тогда, ни сейчас.

– Ты… ты есть хочешь? – тем же тоном спросила она.

– Нет.

– Может, ты хочешь у меня что-то спросить? – попыталась она зайти с другой стороны.

– Нет.

– Ну, пожалуйста, прости меня. Я правда хотела сделать как можно лучше, – расплакалась она.

Это вывело меня из подобия ступора. Я уже более внимательно на нее посмотрела. А ведь ей тоже тяжело. Может, даже хуже, чем мне. Жить рядом со своим ребенком и не иметь возможности сказать ему об этом, обнять, приласкать. А после этого узнать, что условия, в которых он жил – хуже некуда. Я хотя бы знаю, что моего черного дракончика никто не посмеет обидеть и будут искренне любить.

– Ты меня извини. Просто это все очень сложно, – сказала я.

Жанна кивнула и присела на мою кровать. Никогда не замечала какая она низенькая. Впрочем, а когда я ее толком видела? То-то же.

– Я не знаю что сказать. А из того что могу сказать – уверена, ты не поймешь, не поверишь, да и лишнее это, – добавила я.

– Ты говоришь как твой отец. Нет, не тот, с которым ты жила, а родной. И внешне похожа. В детстве не так сильно, а сейчас – чуть ли не копия. Особенно кожа – никогда больше не видела такой белой. А у Эрика еще светлее, – улыбнулась она, задумавшись.

– Его звали Эрик? – невольно переспросила я.

Златослава Эриковна – мда, тут уж ничего и не скажешь. Хотя, какая мне разница? Мне бы найти хоть крупицу информации если не о других мирах, так об их творцах – демиургах.

– Угу. Он не из этих мест. Мы так и познакомились – он словно возник посреди улицы и никак не мог понять где находится. Чудной такой. Так и не поняла с какой страны приехал к нам. Или он не говорил? Не помню, – попыталась вспомнить Жанна.

– А кто он? И почему вы разбежались? – даже заинтересовалась я.

– Он тесно связан с наукой. Во всяком случае, постоянно твердил о каких-то экспериментах. Он тут был проездом. Наш роман длился не больше двух месяцев. Не смотри на меня так – он был очень уж обаятельным. А потом Эрику пришлось уехать. Он звал меня с собой. Но предупредил, что нужно будет сделать это тихо, никому ничего не сказав, и домой я бы больше не вернулась. Я не смогла решиться. И он ушел. А еще через месяц я поняла, что ношу тебя под сердцем, – рассказала Жанна.

– И вы больше никогда не виделись? – спросила я.

– К сожаленью, нет.

– Я понимаю, почему ты меня не оставила у себя. Ты училась в университете, твои родители уже умерли. В деньгах ты, в принципе, не нуждалась, но на то, чтоб содержать еще и ребенка – не хватило бы. Но почему ты вообще решила оставить ребенка? – заинтересовалась я.

– Не знаю. Просто не смогла, – пожала плечами она.

Я не стала развивать эту тему. Понимала ее как нельзя лучше.