Мэри Мадонна Льюс была девственницей, которую Вишес напророчил ему… и ее было достаточно, чтобы превратить его в богобоязненного вампира.
И на этой ноте…
Рейдж устремился вперед, не дожидаясь «в бой» от своей команды. Продираясь через поле, он держал пистолеты перед собой, а высококачественное топливо придавало скорости его ногам. И нет, ему не обязательно было прислушиваться к проклятьям и раздраженным репликам на то, что он преждевременно раскрыл их и начал атаку.
Он привык к тому, что парни злятся на него.
И разбираться с внутренними демонами намного труднее, чем с братьями.
Убежище, офис Мэри.
Когда Мэри Мадонна Льюс закончила разговор, она не убрала руки с гладкой поверхности трубки. Как и большая часть оборудования и утвари в Убежище, аппарату АТ&Т, бывшему в употреблении у какой-нибудь страховой компании или агента по недвижимости, было лет десять. То же самое со столом. Креслом. Даже ковром под ногами. В единственном приюте для жертв домашнего насилия, доступном для вампирской расы, каждый цент из щедрой казны Короля тратился на людей, получавших помощь, лечение и реабилитацию.
С жертв не взималась плата. И они оставались в большом, многокомнатном доме столько, сколько было необходимо.
Конечно, персонал требовал больших затрат… и учитывая новости, которые она получила по старенькому телефону, Мэри была обалдеть как благодарна за то, как Марисса расставляла приоритеты.
— Смерть, пошла ты к черту, — прошептала она. — Катись на все четыре стороны.
Подавшись вперед, она поморщилась от скрипа кресла, хотя слышала его жалобы не впервые.
Посмотрев на потолок, Мэри ощутила сильный позыв к действиям, но первое правило терапии гласило, что для начала надо обрести контроль над собственными эмоциями. Неподготовленность и суматоха ничем не помогут пациенту, и категорически неприемлемо осложнять и без того стрессовую ситуацию личной драмой.
Будь у них время, она бы отправилась к одной из социальных работниц, чтобы выслушать ее мнение, вернуться на исходную и обрести ясность ума. Но с учетом всех событий, все, что она могла себе позволить — это минуту фирменного глубокого дыхания, запатентованного Рейджем.
Без намека на эротику.
Скорее из разряда йоги, когда он наполнял легкие воздухом за три отдельных вдоха, удерживал кислород внутри, а потом долгим выдохом расслаблял все мускулы.
Точнее, пытался ослабить напряжение в мускулах.
Ладно, совсем не помогло.
Поднимаясь на ноги, Мэри должна была разобраться с двумя пунктами, чтобы взять себя в руки: первое — она заправила блузку и пропустила сквозь пальцы волосы, которые решила отращивать. И второе — она спрятала чувства под маской, надевая на лицо подобие заботы, теплоты и не-истерики относительно своей собственной пост-травмы.
Когда Мэри вышла в коридор второго этажа, запах растопленного шоколада и выпекавшихся сахара-масла-муки сообщил ей, что Ночь Печенья была в самом разгаре… и в короткий миг умопомрачения она подумала о том, чтобы открыть окна и позволить холодному октябрьскому воздуху очистить дом от запахов.
Контраст между домашним уютом и молотом, который она собиралась обрушить, казался в лучшем случае неуважительным, в худшем — еще одной гранью трагедии.
Помещение Убежища изначально было трехэтажным зданием времен девятнадцатого века и обладало всей грацией и утонченностью хлебницы. Что здесь было — так это множество спален и ванных комнат, пригодная к использованию кухня и уединенное расположение, такое, что человеческий мир никогда не догадается, что среди них обитают вампиры. Потом последовало расширение. После смерти Велси, когда Тор сделал пожертвование в ее память, строители среди расы вампиров пристроили Крыло Веллесандры. У них появилась общая комната, вторая кухня, достаточно большая, чтобы вместить общую трапезу, а также четыре дополнительные спальни для женщин и их детей.
Марисса управляла заведением, руководствуясь сострадательным сердцем и фантастически трезвым взглядом, ей помогали семь советников, включая саму Мэри, и все они делали необходимую, наполненную смыслом работу.
Которая порой разрывала сердце на части.
Мэри бесшумно открыла дверь, ведущую на жилой чердак, потому что собственноручно смазала петли пару ночей назад. Однако абсолютно все ступени скрипели, пока она поднималась наверх, старые деревянные доски стонали, даже несмотря на то, что она ступала мягкими туфлями на плоской подошве.
Читать дальше