Кристина Лорен - Возвышенное

– Утром я отдам тебе твои ключи.

Колин откидывается на диване, продолжая смотреть игру по телевизору, но вот мысли его были уже далеко отсюда.

Он идет в больничное крыло и тихо посмеивается, ведь это первый раз за долгое время, когда: а) он сам, без чьей-либо помощи поднимается по ступенькам, и б) он не истекает кровью.

Он бесшумно закрывает за собой дверь, продолжая идти дальше по коридору. Было чересчур тихо, и звук его шагов эхом отдается от стен. Колин знает это место, как свои пять пальцев, где стоит каждый предмет мебели, в какой комнате самые скрипучие кровати. Он также знает, что Мэгги не будет в восторге, если на полу останутся следы от его грязных кроссовок.

Как раз в этот момент ее голова показывается из-за двери.

– Надеюсь, ты при смерти, – говорит она.

Он улыбается.

– Вовсе нет.

– Тогда что ты здесь делаешь?

Он заходит в ее кабинет, где она стоит возле стола и перекладывает бумаги. На другой стороне коридора спит парнишка, Колин его ни разу не видел.

– Я хотел спросить тебя о Люси.

Она смотрит на спящего парня, потом снова на него.

– Ничем не могу помочь.

Мэгги берет корзину с грязным бельем и идет в другую комнату. Он направляется за ней.

– Пожалуйста, – умоляет он. Но она даже не смотрит на него. На ее лице читается грусть, будто она еле-еле сдерживает слезы, чтобы не расплакаться. – Ну пожалуйста.

После долгой паузы она встречается с ним взглядом.

– Почему именно сегодня?

– Потому что я не могу ее найти.

Ее взгляд продолжает изучать Колина.

– Слышала, недавно ты сделал большую глупость. Такую большую, что попал из-за этого в больницу. И чудом остался в живых.

Колин пытается отшутиться.

– Так не в первой.

Но вот Мэгги это не кажется смешным.

– Это… Раньше ты вытворял глупости, но это…

Он кивает, вина и стыд перемешиваются с желанием найти Люси.

– Ты знаешь все подробности?

– А разве есть еще хоть кто-то, кто не слышал о случившимся?

– Мэгги, ты знаешь правду о Люси. Помоги мне.

Она продолжает работу, и Колин обходит кровати, помогая ей их застилать.

– Почти умер, но так ничему и не научился. Глупый ребенок, – бормочет себе под нос она.

Колин ждет, ведь сейчас он не может с ней спорить.

– Колин, есть только один способ все это прекратить. Ты же понимаешь?

– Мэгги, я этому не верю. Не верю.

– Конечно, не веришь, – она вздыхает, выпрямляется и осматривает коридор, прежде чем закрыть входные двери. – Тебе повезло, что я не выгнала твою тощую задницу отсюда.

Колин едва сдерживается, чтобы не захныкать, но удерживается.

– Спасибо.

Подойдя к краю кровати, она сглатывает и начинает рассказ.

– Мне было девятнадцать, когда я встретила здесь Алана. Колин, я не всегда была такой, как сейчас. Я была молодой и беззаботной, делала кучу глупостей, за которые сейчас стыдно. Я жила одна, совмещала учебу в медшколе с полноценным рабочим днем. Прежде чем начать здесь работать, подруга заметила, что я не справляюсь, и дала мне кое-что, что помогло бы мне пережить это время, – она взбивает подушку. – Прошло немного времени, и когда я возвращалась из общежития к машине, я увидела его. Он стоял на обочине, и, увидев меня, улыбнулся так, словно я была радугой после сильной грозы. Я видела его таким, каким не видел никто. Увидев эти глаза, я почувствовала то, что не чувствовала прежде. Он был моим, ты же понимаешь, о чем я говорю?

Колин кивает, прекрасно понимая, о каком чувстве она сейчас говорит.

– Он неспроста меня встретил, – продолжает Мэгги. – Мне было одиноко, и я нуждалась хоть в чьей-нибудь поддержке. Он тоже был одинок. Ни семьи, ни друзей, практически невидим для всех окружающих. Он заботился обо мне, видел, как мне тяжело, понял, почему мне нужны были препараты, чтобы пережить день.

Колин опять кивает, и ему становится неловко, когда он понимает, что плачет.

– И когда я поняла… – она смеется, качнув головой, – когда я узнала, что он здесь умер? Что он привязан к этому месту? Я не смогла этого вынести. И эти исчезновения? Они убивали меня, – она переходит на шепот. – Как давно она исчезла?

– 24 дня назад.

Она шумно выдыхает:

– За 24 дня ты должен был привыкнуть. И смириться.

У Колина стоит ком в горле, когда он думает, что придется прожить еще хотя бы один день без нее.

– Он исчез, потому что ты была несчастна? – спрашивает он.

– Я не знаю, почему он исчез. Я попала в центр реабилитации, и он ни разу меня не навестил. Когда я сорвалась и снова начала принимать, он вернулся. Говорил, что все в порядке, что мне нужны эти таблетки. Даже подстегивал меня. Сначала его не было 6 дней. Потом я не видела его 43 дня. Но это не самое долгое время, когда его не было.