Ким Харрисон: Немертвый в саду добра и зла

Арт переместился с нарочной медлительностью, глаза были полностью черными. Он знал, что она его; и это было всего лишь прелюдией. Ее глаза закрылись, когда он поместил руку около ее головы, наклоняясь, чтобы прошептать ей в ухо.

— Мне нравится, когда ты доделываешь за меня дела. Собираешь мою слабость. Разбираешь мои… документы.

Он пах, как лист ясеня, туманно и сумрачно, его аромат уже достиг примитивной части ее мозга, и произошел щелчок. У нее перехватило дыхание, затем оно участилось. Она колебалась, чувствуя презрение к себе, так как знала, что она уйдет и вернется, как солнце. Она сделала глубокий вдох, неся в себе его аромат, перекрывающий ее неприязнь к нему и сулящий страстный экстаз, глуша ее желание мгновенно избежать его, горькое вожделение крови. Она знала, что делает. Она знала, что это доставит ей удовольствие. Иногда ей становилось интересно, почему это напрягает ее. Кистен не загонялся по данному поводу.

Позволив его ключам упасть на ковер рядом с ее пальто и клатчем, она обвила руками его шею и притянула к себе, давая приглашающий знак. Она выстраивала свои мысли, заглушая доводы разума, чтобы сохранить рассудок.

— Чего ты хочешь, изменить мою характеристику?

Она скорее ощутила, чем увидела, что он широко улыбается, когда она наклонилась вперед. Его мочка уха была теплой, когда она сжала ее губами, посасывая, с легким намеком на зубы. Он провел пальцами вдоль ее ключицы, чтобы положить руку ей на плечо, аккуратно просовывая пальцы под ее рубашку. Глаза закрылись от растущего жара, мышцы напряглись. Он выдохнул на нее, мягкое обещание привести ее жизнь к изысканной нужде, а затем жестко ее удовлетворить.

Лифт прозвенел, и двери, скользя, открылись, но ни один из них не шелохнулся. Арт глубоко дышал, когда двери закрылись, почти подсознательно рыча, от того, что он коснулся глубины ее души.

— Твоя работа с документами безупречна, — сказал он, его пальцы переместились, чтобы лечь ей на затылок.

Толчок кровавой страсти пронесся через нее. Не задумываясь, она дернула его вперед к себе, переплетаясь с ним, пока Арт не уперся спиной в стену, к которой она раньше прислонялась. Быстро дыша, она встретила его голодный взгляд. Она чувствовала, что ее челюсть напряглась, и знала, что ее глаза расширились. Почему она откладывала это? Это было великолепно. Что ее волновало, уважала ли она его? Уважал ли он ее? Хоть один из них уважал другого?

— И мои следственные навыки феноменальны, — сказала она, ставя длинную ногу между его ногами, цепляя его ногу и притягивая до тех пор, пока они не соприкоснулись бедрами. Адреналин мчался, обещая больше.

Арт улыбнулся, показывая его длинные клыки, которые дала ему смерть. Ее клыки были короче, чем у него, но они были больше, чем у обычных людей, и достаточно острые, чтобы делать свою работу. Немертвым вампирам они нравились. Она сравнивала это с любовью сексуального извращенца к детям.

— Верно, — сказал он, — но твои коммуникативные навыки отвратительны. — Он широко улыбнулся. — А точнее, у тебя их нет.

Айви низко, глубоко и честно хихикнула.

— Я делаю свою работу, Арти.

Вампир оттолкнулся от лифта, и вместе они нашли противоположную стену. Айви сжала челюсть, когда он попытался физически управлять ею, заставляя ее чувствовать, как будто это был животный инстинкт. Она откладывала это так долго, что это могло бы продлиться всю ночь, если бы она позволила.

— Я не о твоей работе, — сказал Арт, его пальцы прокладывали след, по которому он хотел, чтобы прошли его губы, но была строгая политика на счет кровопролития в башне. Она могла дразнить и флиртовать, сводить его с ума, позволять ему вести ее к краю, но никакой крови. До поры до времени.

— Я о том, как ты проводишь время, — продолжил он, и Айви вздрогнула, когда его губы коснулись ее шеи. Да поможет ей Бог, он нашел старый шрам. Пульс был быстрым, и она оттолкнула и развернула Арта так, что он оказался между ней и стеной. Он позволил ей сделать это.

— Я как раз провожу время. — Айви положила руку ему на плечо и пихнула его назад. Он ударился о стену, черные глаза вспыхнули из-под его черных локонов. — Что будет написано в моей характеристике, мистер Арти? — Она наклонилась к его шее, прихватывая губами кожу и потягивая ее. Глаза Айви закрылись, и поскольку ее собственная жажда крови пульсировала в ней, то она забыла, что они оба стояли в холле перед лифтом, глубоко под землей, среди гула вентиляторов и электрического освещения.