Полина Флер - Поцелуй василиска

— Пришел! — выдохнула я и обмякла на веревках.

Альтарец подхватил меня за талию, заглянул в лицо.

— Вы живы, госпожа?

— Почему… так долго? — прохрипела я. Мир почему-то размазался, посерел. Такие важные, такое необходимые слова — Дитер! Спаси Дитера! — рвались из горла, но выходили только хрипы. Я только услышала, как лезвие клинка лязгнуло о ножны, почувствовала, как веревки натянулись и лопнули, и ответ Ю Шэн-Ли прозвучал издалека:

— Браслет сработал, госпожа. Но в королевском дворце случился невероятный всплеск магической силы… в браслете произошел сбой, и я потерял ваш след. Пришлось срочно вылетать во дворец…

Я приоткрыла глаза, пытаясь сфокусировать внимание. Одежда Шэна расплывалась красным пятном, виверна сопела, порыкивая на зевак, рядом продолжала грозно кричать королева:

— Ты сам подписал приказ, Максимилиан! Своей собственной рукой! Ты…

— Я был невменяем! — в ярости заорал король. — Ты травила меня, ведьма!

Опираясь на плечо Ю Шэн-Ли, я поднялась, покачиваясь на слабых ногах и придерживая разорванное платье. Мои руки дрожали, по щекам текли слезы, и в голове колотилась только одна мысль: Дитер!

— Что с Дитером? — вслух, наконец, проговорила я, едва ворочая тяжелым языком. Оттолкнув альтарца, я ухватилась рукой за столб, с которого все еще свисали обрывки веревки. Сделала шаг, другой. Ю Шэн-Ли оказался быстрее меня. Бросившись к генералу, он снова взмахнул своим отточенным ножом и взрезал веревки — раз! Два! Дитер кулем скатился со своего импровизированного эшафота и остался лежать, неподвижный и молчаливый.

— Ди…тер, — позвала я, холодея от нехорошего предчувствия. За спиной притопнула ногой королева:

— Стража! Вы должны исполнять приказ! Слышите?! Немедленно!

— Приказ недействителен, дорогая, — холодно ответил король. А я, пошатываясь, подбежала к Дитеру. Он лежал на спине, с плотно закрытыми глазами, и мелко дрожал, точно в ознобе.

— Мэрион, — сорвалось с посеревших губ. — Не вижу… ты тут?

— Я тут, любимый, — едва не плача, ответила я, падая перед ним на колени. — Не умирай, слышишь?! Ты не можешь!

Он захрипел, царапая пальцами помост, а слух все резал ненавистный голос королевы:

— На каком основании?!

— На том, что ты предательница и ведьма! — отвечал Максимилиан.

— Ложь! — расхохоталась Анна Луиза. — Наглая, отвратительная ложь! Я никогда…

— А как ты объяснишь это?! «Да будут едины сердца и королевства»! Вот доказательство! Кольцо твоего любовника!

— Ах, ты! Слюнтяй! — не сдержалась Анна Луиза, и следом за ее словами послышался звонкий хлопок пощечины.

Я всхлипнула и погладила Дитера по щеке. Его кожа была холодна как лед и столь же тверда. Она серела на глазах, черные волосы выцветали до пепла, на щеках выступали капилляры, скрюченные пальцы, царапающие доски, застыли.

— Нет, — прошептала я и замотала головой, не в силах поверить в происходящее. — О, Дитер! Нет, нет!

— Стража! — продолжал король. — Возьмите Ее Величество под конвой! Она обвиняется в убийстве кентарийского посла и покушения на Мое Величество и корону! И освободите пленников! Я отменяю все предыдущие приказы! Живо! Немедленно! Сию минуту!

— Поздно, — горестно проговорил Ю Шэн-Ли. — О, горе, добрая госпожа! О, горе, друг мой! Все кончено… Василиск посмотрел в зеркало…

— Этого не может быть! — закричала я, хватая Дитера за плечи. — Проклятие должно быть разрушено! Оно спадет, когда василиска полюбят всем сердцем! А я люблю тебя, слышишь?! Люблю, люблю!

— И… я, — шевельнулись каменеющие губы. — Всегда буду… любить тебя… пичужка…

Дитер выдохнул, изо рта вылетело облачко пыли, потом грудь замерла и больше не поднималась. Я в панике схватила его за руку, но ощутила камень.

— Люблю! — повторила я и, застонав, упала на гранитную грудь.

Знакомо обожгло шею, наверное, это проснулась магия кулона, но был ли в этом смысл теперь? Мир раскололся и умер.

Я больше ничего не видела и не чувствовала. Наверное, где-то надо мной по- прежнему летел Небесный Дракон, убегая от круглого, оранжевого, как апельсин, солнца, и звездная Роза по-прежнему цвела в недосягаемой вышине. Не для нас с Дитером. Ни для кого больше. И я рыдала безутешно, отдавая камню всю нерастраченную любовь, всю тоску и боль, прощаясь с надеждой на счастье. А мертвый камень молчал, и я не знала, как дальше жить одной…

— Как жить? — простонала я вслух. — Прости, что поздно поняла, как ты мне дорог, любимый! Прости, что не смогла спасти…