— Да, — выдохнула я, про себя гадая, как скоро подействует зелье? Достаточно ли я плеснула в вино? Как говорил Ю Шэн-Ли: «Одна капля способна придать нечеловеческих сил, две капли — погрузить в сладостные грезы, три — в неизбывное горе, а четыре сделают сознание податливым, как влажная глина». Той дозы, что я вбухала в бокал, хватит, чтобы приказывать стаду бизонов.
Максимилиан все еще елозил губами по моему плечу, но как-то лениво. Его эрекция спала, дыхание стало хриплым. Я осторожно отодвинулась, и король не сопротивлялся. Его полуприкрытые веки дрожали, по красному лицу катился пот.
— Ваше Величество! — позвала я. — Вы в порядке?
Вид Максимилиана встревожил меня. Как бы не откинул копыта прямо тут, мне вовсе не улыбалась перспектива становиться отравительницей короля, и я осторожно похлопала его по мокрым щекам.
— Ваше Величество?
— Да… — прохрипел он. — Что за… крепкое вино! — король распахнул глаза и посмотрел на меня мутным опьяневшим взглядом. — Уф, так и бросило в пот!
— Возьмите платочек, Ваше Величество, — осторожно предложила я.
Максимилиан растерянно закивал, зашарил по карманам, но ничего не находил и скривился, как маленький ребенок.
— Нету, — пожаловался он.
— Возьмите мой, — я протянула кружевной, и король с благодарностью принял его и принялся обтирать лицо, фыркая и обмахиваясь платком, как веером.
— Вы хотите прилечь? — спросила я.
Максимилиан прекратил обмахиваться и поглядел на меня все тем же растерянным взглядом.
— Не знаю, — задумчиво ответил он. — Вроде хочу. А вроде…
— Вы хотите прилечь, — с нажимом сказала я, поднимаясь.
— Конечно, — пробормотал король и тоже поднялся. Его пошатывало, волосы липли к вискам. — Я хочу прилечь. Очень хочу.
Доковыляв до кровати, он улегся, невидяще глядя прямо перед собой в потолок. Подействовало зелье ил инет? Я поспешно зашнуровала платье как могла, чтобы оно не свалилось от неловкого движения, склонилась над Его Величеством, вглядываясь в лицо.
— Поднимите правую руку, — попросила я.
— Когда просит… такая красавица… как ей отказать? — вяло улыбнулся король и поднял руку.
— А теперь ногу.
— Правую или левую?
— Левую.
Максимилиан повиновался снова.
— А теперь спойте песню про Августина! — рискнула я.
Король засмеялся в нос и принялся наигрывать на невидимой губной гармошке, насвистывая уже знакомые мне слова:
— Ах, мои милый Августин! Все прошло, все…
Я едва не рассмеялась от счастья. Зелье действует, действует! Альтарец не обманул! Дорогой, дорогой Шэн! Хотелось кружиться по комнате и петь, но я взяла себя в руки и строго сказала:
— Нет, Ваше Величество. Еще не все. Вы не сделали самого важного!
Продолжая насвистывать песенку, Максимилиан глядел на меня круглыми глазами как телок.
— Можно прекратить петь, — сказала я, и он сразу перестал. — Сейчас вы встанете, найдете свою лучшую гербовую бумагу и напишете приказ. Вам все понятно?
— Понятно, прекрасная роза! — глуповато хихикнул король, с кряхтеньем поднялся с кровати, загребая ногами. Прошел через комнату к секретеру, достал гербовый лист. Я подвинула кресло, предложив королю сесть.
— Атеперь пишите…
Максимилиан замер над бумагой, внимательно слушая мой приказ. Я сглотнула, пригладила встрепанные волосы и продиктовала:
— Пишите так: «Я, король Фессалии Максимилиан Сарториус Четвертый, приказываю немедленно освободить Его Сиятельство герцога Дитера фон Мейердорфа. Сим удостоверяю, что вышеозначенный герцог невиновен в смерти кентарийского посла Тураона Эл'Мирта, о чем и свидетельсвуют показания очевидцев и данная бумага…» — подумала немного, потом добавила: — «Барона Якоба Кене привлечь к суду за лжесвидетельствование против государства и короны, назначить ему наказание в виде тридцати плетей и выслать из страны как предателя и труса. Число, подпись, печать».
Дождавшись, пока Максимилиан допишет последнее слово, я выхватила из-под его пера еще не просохшую бумагу, подула на нее.
— Теперь, — строго сказала я, — вы останетесь здесь еще на час и не будете преследовать ни меня, ни Дитера. Повторите!
— Я останусь здесь и не буду преследовать ни вас, моя прекрасная роза, ни Дитера, — послушно повторил король, улыбаясь и с восхищением разглядывая меня, но не делая попытки ни встать, ни приблизиться, ни как-то помешать мне.
— И сразу же по прошествии часа ляжете спать, потому что устали.
— Я устал, — закивал головой Максимилиан, потер глаза кулаком и зевнул.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу