Риналия Солар - «Аргар» или Самая желанная

Я сжала кулаки, пытаясь сдержать свой характер.

— Божени болен, а откладывать экспедицию мы не имеем права. Если вы заметили, то в последнее время у нас наблюдаются перебои с электроснабжением. В лабораториях и технических боксах стоят автономные генераторы, а вот жилые и администрационные отсеки страдают больше всего.

Словно в подтверждение его слов в воздухе послышался тихий гул, и я почувствовала, как пол под ногами завибрировал. Свет буквально на секунду погас, но тут же снова включился.

— Что это было? Что происходит? — люди в зале заволновались.

— Именно к этому я веду, — глава успокаивающим жестом остановил поток вопросов. — Наш реактор начал давать сбои.

— Но как? Он же рассчитан на сто пятьдесят лет! — изумленно проронил мой отец.

— Как видите, в расчетах произошла ошибка. Человеческий фактор — от него никто не застрахован. Никто не верил, что астероид действительно может столкнуться с Землей. Ваши коллеги ученые убеждали, что это только один шанс из шестидесяти тысяч, то есть практически равный нулю. И вот результат. Мы слишком поздно поняли всю серьезность угрожающей опасности, и поэтому реактор собирался в спешке, часть оборудования даже не прошла тщательной проверки. Но он дал нам возможность выжить, а теперь мы должны искать другой путь. Путь на Землю.

Люди в зале молча переглянулись. Только сейчас я заметила, что была здесь единственной девушкой.

— Господа, — продолжил заместитель, приблизив планшет к близоруким глазам, — здесь у меня список лиц, утвержденных Координационным центром в состав экспедиции. Каждый из вас специалист в своей области, и вам выпала великая честь открыть нашу планету заново… Так, а на место радиобиолога у нас две кандидатуры. Полонский Алексей Егорович и Полонская Карина Алексеевна. Эм-м… мы как-то не рассчитывали на участие девушки. Алексей Егорович? — заместитель вскинул глаза на моего отца. — Вам придется заменить Божени.

— Нет! — я успела вскочить с кресла раньше, чем мой отец смог издать хоть звук. — Это безумие! Мой отец не выдержит этой экспедиции.

— А это уже будет устанавливать медицинский осмотр. Сядьте, Карина Алексеевна, — Вишневецкий пригвоздил меня взглядом к месту, — или я прикажу вывести вас из зала.

— Нет, пожалуйста. У него слабое сердце, одышка и… и…

Я лихорадочно пыталась придумать болезнь для своего абсолютно здорового отца. Какая экспедиция?! Не пущу!! Это же верная гибель! Какой дурак придумал отправить горстку ученых в это радиоактивное пекло?

— Следуя нашей теории, поверхность Земли представляет собой сплошную пустыню с температурой воздуха ниже сорока градусов Цельсия — и это в дневное время! — начала быстро говорить я, боясь, что меня остановят. — После падения астероида, в атмосферу поднялись тучи дыма и пепла. Температура на планете снизилась до арктической за счет отражения солнечных лучей. Началась радиоактивная зима, которая, по нашим данным, может длиться несколько десятков лет. Это просто безумие посылать людей в такой ад!

— Безумие, это не дать людям шанс на выживание. Наш реактор скоро остановится. Все, что у нас есть, это несколько месяцев. И за это время мы должны найти новый дом. Или вы хотите взять на себя ответственность за гибель ста тысяч населения?

Я прикусила губу. Немного же осталось от Восточного альянса, который когда-то охватывал большую часть Европы, почти всю Азию и Дальний Восток.

— Если все так безнадежно, — я до боли сжала пальцы, — то позвольте мне принять участие в экспедиции вместо отца.

— Девочка моя, — родитель попытался что-то сказать, но я мягко закрыла ему рот.

— Нет, папа. Если реактор заглохнет — нам всем конец. И какая разница, внесла я свой вклад в демографию или нет? Но сначала я хочу узнать, что случилось с Божени.

— Карина Алексеевна, — глава комиссии кивнул, поднимаясь из-за стола, — пройдемте. Я готов обсудить с вами этот вопрос.

В маленькой комнате для тайных совещаний Вишневецкий налил мне воды в стакан и предложил выпить.

— Так что с Натаном? — спросила я, отпив пару глотков. — Вы же намеревались его отправить в эту экспедицию?

— Божени заболел, и очень серьезно. У него лучевая болезнь, наш врач даже не может сделать точные прогнозы, но сказал чуда не ждать. Думаю, дальнейшие объяснения вам не нужны.

— Как он заработал эту болезнь, когда? — нахмурилась я. — Он же практически все свободное время проводил у постели своей жены, а когда работал, был предельно осторожен?