Наталья Медведская - Самая желанная мечта

Лиля оглядела себя в зеркало. Новое синее платье из тонкой шерсти с белым воротничком смотрелось скромно, в нём она выглядела бы пай девочкой, если бы смогла скрыть пытливый, немного ироничный взгляд тёмно-карих глаз. Собрав в высокий хвост непослушные вьющиеся волосы, Лиля заправила за уши короткие завитки локонов. И хотя ей шёл восемнадцатый год, выглядела она самое большее на четырнадцать-пятнадцать из-за небольшого роста (всего метр пятьдесят три) и кажущейся хрупкой изящной фигуры, а также маленьких ступней ног и кистей рук. Черты её лица сохранили детскую миловидность. Художник-природа на нежном овале лица начертала коричневые стрелочки бровей, наградила пухлыми, чётко очерченными губами и выразительными, немного вытянутыми к вискам глазами. Сегодня ей предстояло познакомиться с будущим мужем мамы. Лиля лишь слышала о нём, но ни разу не видела. Как-то так получалось, что все попытки увидеться, срывались по уважительным причинам: то она не могла появиться на встрече, то знакомый мамы оказывался занятым на срочной работе. Но откладывать дальше было нельзя, дата бракосочетания стремительно приближалась – Ольга Захаровна решила срочно представить своего мужчину дочери, ведь им предстояло жить одной семьёй в их трехкомнатной квартире. На переезд в большой дом избранника она пока не была готова.

Обычно двух-трех секунд достаточно, чтобы понять, кто перед тобой: твой человек, одной с тобой крови или чужак, который никогда не станет близким, нужным и родным. Первое ощущение, чаще всего, самое верное и точное. Это потом взгляд, смешиваясь с впечатлением других людей, доверяясь их мнению, может сбиться с точного определения и принять чужака за своего. Но пройдёт время и всё станет на своё место. В свои небольшие годы Лиля не раз успела убедиться в верности первого впечатления. Вот и сейчас все её инстинкты буквально кричали: перед ней опасный мужчина. Она смотрела на человека, вошедшего в прихожую вместе с мамой, и не понимала, что её так насторожило. Ничего неприятного в его облике не было. Высокого роста мужчина, одетый в элегантный тёмно-серый костюм тройку, выглядел интеллигентно и мужественно. Аккуратная ухоженная бородка и усы придавали ему вид профессора или писателя прошлого века, и только льдистый, холодный взгляд наводил на мысль о сложности характера. Из общего облика выбивались лишь немного растрепавшиеся чёрные с проседью волосы.

– Доченька, это Виктор Ильич. Я тебе о нём рассказывала. – Ольга Захаровна смущённо пригладила и без того безукоризненно уложенные светлые волосы. Повернувшись к гостю, сообщила: – А это моя дочь Лилия.

Гость бросил взгляд на девушку, его глаза потрясённо расширились, в них промелькнуло изумление, растерянность и страх, но мужчина быстро взял себя в руки.

– Ты очень похожа на маму. Вы обе просто красавицы. Мне очень приятно с тобой познакомиться.

Лиля, заметившая странное выражение на лице Виктора Ильича, ощутила зудящее беспокойство.

Гость, чуть наклонив голову, неожиданно взял её за руку и запечатлел на коже влажный поцелуй.

Лиля, растерявшись, непроизвольно дёрнулась, пытаясь отнять у него руку. Она подняла голову, на неё смотрели удивлённо-озадаченные серые глаза.

– И я рада знакомству, – сдавленно произнесла она, пряча руку за спину.

Ольга Захаровна засмеялась.

– Лиля не привыкла к таким знакам внимания, впрочем, и я тоже. В нашей семье долгие годы сильную половину человечества представляет Лев Романович, её дедушка, а мой свёкор. – Она показала рукой в сторону гостиной. – Ну что мы стоим на пороге, давайте пройдём к столу. У нас уже давно всё готово.

Ольга Захаровна забрала у гостя чёрное пальто из кашемира, повесила его на вешалку. Сняв ботинки, Виктор Ильич принял от хозяйки квартиры новые мужские тапочки.

– Где я могу вымыть руки?

– Я покажу, – Ольга прошествовала до двери в ванную комнату. – Сюда.

Пока гость мыл руки и приводил себя в порядок, Ольга Захаровна, пользуясь его отсутствием, поинтересовалась у дочери.

– Как он тебе?

Лиля, тщательно подбирая слова, ответила:

– Видный, ухоженный мужчина, знающий себе цену. – Она не могла признаться, что Виктор Ильич произвёл на неё странное и довольно неприятное впечатление. Ей не хотелось расстраивать маму, которая посвятила ей полжизни и много лет отвергала любые знаки внимания от мужчин. Она просто не имела права мешать: мама наконец решила прервать одиночество и принять свою новую женскую долю. Первое впечатление могло быть и ошибочным. Во всяком случае, ей очень хотелось в это верить.