Любовь Черникова - Из-за грани к мечте [СИ]

— Ну ты и здоров! Киррана-то полегче будет. Забирайся уже на спину, амбал! Несподручно лететь, — проворчал Могута. — Первый и последний раз, когда я допустил подобное!

«Что-то не заметил, что ты, кобель летающий, сильно напрягся» — подумал тин Хорвейг, но вслух спросил, осматриваясь по сторонам:

— Где мы?

Размеренные взмахи мощных крыльев, тем временем поднимали их все выше и выше — из бушующей бури в покой.

— В межмирье.

Пасита немного помолчал, осознавая и окунаясь в нахлынувшую точно прилив память.

— Ты сказал, «твои девочки», кого ты имел ввиду? — спросил он хрипло.

— Киррану тин Даррен конечно. И твою дочь, бракоделище.

Закончив рассказ, тем, как я сюда попала, всмотрелась в танец языков пламени. Вдруг они на мгновение взметнулись вверх до самого потолка, сменив цвет на голубой, точно огонь в глазах тин Хорвейга, и рассыпались мерцающими искрами.

— Можешь задать вопрос, что так тебя волнует. Но выбери только один, — предложила очутившаяся рядом Хозяйка приюта.

То, что казалось таким простым, вдруг стало неимоверно сложно сделать. Спросить, жив ли Пасита? Смогу ли я ему помочь? И чем, если вместо того, чтобы что-то делать, рассиживаюсь тут и точу лясы? Я вдруг осознала, что умру, если ответ окажется не тем, какой я приму.

— Но ведь есть и другой вопрос, — мягко намекнула Хозяйка, помогая определиться.

— У меня правда будет дочь?

Пламя снова колыхнулось навстречу, затягивая точно сон. Только теперь это было иначе, чем в первый раз. Я будто стала незримым призраком, что наблюдает со стороны за чужим-своим счастьем…

Вот той счастливой мне подают новорожденное дитя. Будто издали доносится первый крик…

Сосущий грудь младенец, смотрит сияющими, как принято у Защитников, глазенками…

Бежит светловолосая девчушка зим пяти. Растрепанные косички скачут по плечам, грозно хмурятся брови, и палка в руке явно тотчас будет пущена в ход…

Босоногая девочка постарше скачет верхом без седла, точно сливаясь с конем в единое существо. С трепетом в сердце узнаю Ярого…

Девушка с распущенными волосами ниже талии, обнимающая широкоплечую фигуру, и переминающийся поодаль статный парень — но все как-то смазано, никаких лиц… Сердце отбивает набат, я едва могу дышать. Вдруг она отстраняется и смотрит через мужское плечо, точно заметив меня. Смотрит и настороженно хмурится, а я впервые вижу, как знакомые черты, мои и его, странно переплелись, создав совершенно новый облик, только цвет глаз остался прежними — холодная серая сталь, что может загораться огнем…

Все прекратилось разом. Тяжело дыша, будто ныряльщик, ошалевшим взглядом я обвела помещение, по очереди встречая настороженные лица присутствующих. Безмятежно умывается черная кошка. Ее хозяйка, загадочно улыбаясь, смотрит на меня, склонив голову набок. Понимаю, она увидела все то же самое.

— Похоже, тебе уже пора.

С опаской кошусь на кубок, из которого едва успела отпить. Поднимаюсь и дрогнувшей рукой ставлю его на ближайший столик. Неловко вышло, он упал. Мгновение наблюдаю, как на пол капает вино, как когда-то давно в прошлой беззаботной жизни…

Внутри полыхает пожар, нет никакой мочи оставаться на месте. Слова не идут, вместо них просто кланяюсь в пол — сразу всем — и стремглав бросаюсь к двери. Та, как ни странно, не заперта и с легкостью, выпускает наружу. Сходу срываюсь на бег, стремительный, до колотья в боку, до жара в груди. Но не тягостный, а радостный и легкий, будто к матери в объятия торопиться дитя.

Щебет птиц, прохлада, вокруг встают стеной березы… Я и не заметила, когда изменилась местность вокруг. Скала впереди и отколовшийся от нее в незапамятные времена большой камень. На нем ко мне спиной сидит мужчина, одетый в непривычную зеленую рубаху, каких я отродясь не видывала. Он бросает камушки, и каждый трижды отскакивает от гладкой поверхности, прежде чем уйти под воду…

Ки… Керун! Я же у Девичьих купален!

Хочу окликнуть его, но во рту пересохло. И мнится, повернись он — я тут же сомлею. Его спина напрягается, он тоже чувствует мое присутствие. Замирает на миг, прежде чем медленно повернуть голову. Поднимается на ноги, не сводя с меня напряженного взгляда. Крепче сжимает челюсти, до хруста стискивает кулаки. Затем делает странное движение головой, и тут замечаю, как странно блестят его глаза.

Резкий звук вырывается из горла. Это что это, я?

— Кир-ра, — хрипло рычит Пасита, выговаривая мое имя так, как может только он.